Советское детство

Среди летних игр одной из самых популярных была «водяная война». Полагаю, в нее многие из читателей этой книги играли. Для нее требовался всего лишь один предмет — водяной пистолет (пестик) или пластиковая посудина из-под шампуня или другого моющего средства. В крышке делалось отверстие, посудина доверху заполнялась водой и игроки двух команд гонялись друг за другом и «стреляли» струями (чуть позже в продаже появились специальные «обливайки» для таких игр). И опять у нас было свое «ноу-хау». У нас во дворе было несколько гаражей, которые служили нам крепостями. Во время игры одна команда забиралась на гаражи, а другая героически их штурмовала, пытаясь увернуться от водяных струй обороняющихся.

Кстати, зимой в одном из глухих углов у тех же гаражей нами возводилась снежная крепость, которая тоже подвергалась штурму. Только теперь вместо воды использовались уже снежки. И эта игра пользовалась не меньшей популярностью.

Естественно, была у нас во дворе и «тарзанка» — канат, привязанный к самому толстому суку на дереве, а на конце каната была палка (у нас это была ножка от стула). «Тарзанка» появилась в СССР в 1951 году, когда на экранах советских кинотеатров начали демонстрироваться фильмы про Тарзана — человека-обезьяну. Советские «тарзанки» имитировали лианы, на которых Тарзан перемещался по джунглям. Мы могли качаться на «тарзанке» часами, совершая на ней немыслимые воздушные пируэты (для этого надо было сильнее отталкиваться ногами от дерева).

Благодаря кино к советским детям пришла еще одна игра — «в индейцев и ковбойцев». Все началось в 1967 году, когда на экраны СССР вышел первый фильм «индейской серии», снятый на восточногерманской киностудии «ДЕФА» — «Сыновья Большой Медведицы». В главной роли — югославский актер Гойко Митич (кумир чуть ли не всей советской детворы). Затем практически каждый год на советские экраны выходили «ДЕФАвские» фильмы про индейцев с его участием: «Чингачгук — Большой Змей» (в СССР — с 1968-го), «След Сокола» (с 1970-го), «Белые волки» (с 1970-го), «Смертельная ошибка» (с 1971-го), «Оцеола» (с 1973-го), «Текумзе» (с 1973-го), «Апачи» (с 1974-го), «Ульзана» (с 1976-го), «Братья по крови» (с 1977-го), «Северино» (с 1979-го), «Вождь Белое Перо» (с 1984-го).

Учтем также, что попутно с ДЕФАвской серией фильмов про индейцев в наш прокат выпускались и другие подобные ленты: например, западногерманские фильмы про вождя апачей Виннету (его роль исполнял французский актер Пьер Брис): «Верная Рука — друг индейцев» (с 1968-го), «Сокровище Серебряного озера» (с 1974-го), «Виннету — сын Инчу-Чуна» (с 1975-го); франко-румынские про Чингачгука в исполнении еще одного Пьера — Массими: «Приключения на берегах Онтарио» и «Прерия» (оба — с 1972-го).

С 1974 года на советских экранах возобновился показ американских вестернов, который был приостановлен в 1962 году после скандала с «Великолепной семеркой»: блокаду прорвало «Золото Маккенны». Короче, индейская тема с конца 60-х годов конкурировала в дворовых играх с игрой в «неуловимых мстителей», а когда в 1970 году трилогия сошла на нет, «индейская» тема фактически стала доминирующей. Причем индейцы были хорошими, а ковбойцы — плохими.

Мы играли в индейцев с обязательной бутафорией: например, пришивали себе на одежду бахрому, а на головы водружали головные уборы из перьев, которые мы делали из ватмана (перья, естественно, рисовались).

Одно время летом у нас была очень популярна игра в пластилиновых солдатиков. «Заразил» нас ею Саша Тимофеев, который был отменным скульптором — он мастерски умел делать из пластилина не только солдатиков, но и крепости. Суть игры: во двор выносилась крепость с солдатами внутри. Игрокам, вооруженным длинными трубками, надо было выплюнуть из трубки иглу (к ее концу крепился поролон) и попасть в солдатика, защищающего крепость. Причем убитым солдат считался, если игла попадала ему в голову или грудь. Убил всех — победил.

Осенью игр было меньше и вся ребятня ждала зиму, где всегда выпадало много снега: можно было играть в снежки, штурмовать снежные крепости, играть в хоккей и лазить по сугробам (однажды я долазился и загремел в больницу — в Русаковку, что в Сокольниках, где пролежал с привязанной кверху ногой почти месяц). Но однажды осенью мы все-таки нашли себе достойное развлечение.

В один из дней некие обитатели «профессорского» дома решили сменить у себя в квартире паркет. Купив новый, старый они вынесли на нашу помойку. Причем сложили его не в контейнер, а рядом. И мы, обнаружив его, решили: не пропадать же добру. В итоге мы сделали следующее. Вооружившись лопатой, мы вырыли глубокую яму (в человеческий рост!), выдолбили в ней скамейки, а сверху закрыли паркетом (в середине одна секция открывалась и служила нам лазом). И часами просиживали в этом убежище, общаясь на разные темы. Так продолжалось несколько дней. Но потом дворники обнаружили наше убежище и рано утром его ликвидировали: паркет отнесли на помойку, а в саму яму стали кидать опавшую листву.