Читаем Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991 полностью

В Бурятии в 1922 г. было объявлено, что «особое значение приобретают переселение и уплотнение бурятского населения». Власти считали, что так как «часть бурятского населения маленькими островками затерта среди русского населения», то «ближайшая их судьба предрешена, они будут вытеснены и затерты». Поэтому бурят было необходимо «снять [с мест] и переселить»475. Такие акции по переселению и «уплотнению» в целом пока находились в разумных рамках.

В конце 1920-х гг. была объявлена программа по фактически «добровольно-принудительному» переселению кочевников. Власти Киргизии в 1928 г. объявили, что «главная тяжесть в отношении сгущения населения уже ликвидирована, а сейчас остались только полукочевые и кочевые районы»476. В Казахстане планы по «уплотнению» населения включали в том числе «оседание полукочевых масс» и «расселение граждан Республики на новых землях»477.

Во-вторых, в рамках политики «уплотнения» власти СССР разработали программу переселения из земледельческих регионов страны в «кочевые» районы. Несмотря на то что в первые годы советской власти «колонизаторская» политика дореволюционной России часто подвергалась поруганию, этот путь был снова выбран в СССР, причем опять же получил наименование «колонизация». Стали звучать положительные оценки дореволюционной программы переселения и призывы предоставить «свободные неиспользованные земли… для надобностей земледельческой колонизации»478. Под такими «свободными» землями понимались в том числе территории, занятые кочевниками.

17 октября 1924 г. было принято постановление Совета труда и обороны СССР «О ближайших задачах колонизации и переселения», которое поставило цель вовлечения в хозяйственный оборот необжитых земель путем переселения разных категорий советских граждан. Так, к 1927 г. было выявлено, что «колонизационная емкость» Казахстана составляет 7664 тыс. переселенческих долей, в том числе на юге региона – 4664 тыс. долей479. Таким образом, власти полагали, что на эту традиционно «кочевую» территорию можно и нужно было переселить миллионы людей из других регионов СССР.

Цель массового переселения в Казахстан состояла «в получении добавочной посевной площади» и «поставке рабочей силы» для сельского хозяйства и промышленности480.

Конечно, власти старались подчеркивать отличие «царской колонизации» от советской. Один из руководителей Всесоюзного переселенческого комитета Н.Д. Ефремов на заседании Президиума Госплана ЗСФСР 24 сентября 1927 г. докладывал, что «переселенческое дело… строится теперь не по тем принципам, по которым оно было построено в царское время», и «ставит главной своей задачей освоение тех малонаселенных и недо[на Целенных районов Союза ССР, которые имеют огромное хозяйственное или политическое значение». Он подчеркнул, что теперь «вопрос о разгрузке перенаселенных районов играет… второстепенную роль»481. (Тогда как до революции это было одной из главных целей колонизации.)

Тем не менее в принятом 18 января 1928 г. постановлении ЦИК и СНК СССР целями переселения были установлены и «прочное хозяйственное освоение необжитых и малообжитых территорий», и «разгрузка перенаселенных районов». Таким образом, произошел фактический возврат к целям дореволюционной политики переселения.

Однако власти продолжали подчеркивать отличие от дореволюционной политики – советское переселение «отнюдь не должно вести… к земельному утеснению местного населения»482. Действительно, в программе переселения предполагалось сначала провести землеустройство местного населения. Г.Н. Черданцев отмечал, что советская «колонизация преследует цели не угнетения местного населения, а наоборот, подъема его на высшую степень производственных навыков»483.

Однако в 1928 г. в этой политике произошел перелом. В апреле этого года в Казахстане была отменена очередность наделения землей по национальному признаку и срокам прибытия в регион484 (то есть когда в первую очередь землеустройство проводилось для коренного населения). Территория Казахстана была открыта для переселения.

Противники колонизации «кочевых» регионов или те, кто выступал за ее ограничение, были подвергнуты критике. Так, планы правительства Бурятии по переселению бурят из Монголии и Иркутского региона были оценены как «вряд ли успешные», и поэтому было указано, что все равно «придется открыть переселение» в Бурятию485.

В течение первой пятилетки (1928–1932 гг.) планировалось переселить в Казахстан 500 тысяч человек (более 90–95 тыс. хозяйств). Общий размах грядущего переселения определялся в 1,2–1,5 млн человек (300 тыс. хозяйств). Для размещения будущих переселенцев требовались значительные земельные площади, занятые кочевниками. Они должны были высвободиться в результате их оседания (планировалось, что размеры «освобожденной» для переселенцев земли будут достигать 60–70 млн га)486. Тем не менее составленный в 1928 г. план оседания пока что не был увязан с процессом коллективизации и предусматривал только жилищное строительство487.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новейшие исследования по истории России

Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

В монографии на примере Тверской губернии проанализированы сущностные черты и особенности одного из главных факторов разрушительной Гражданской войны в России – крестьянского повстанческого движения. Прослежена эволюция отношения крестьянства к советской власти, его прямая зависимость от большевистской политики в отношении деревни. Рассмотрены восстания и выступления, сведения о которых имеются как в открытых хранилищах и других общедоступных источниках, так и в ведомственном архиве Федеральной службы безопасности. Проанализированы формы крестьянского открытого протеста: от мелких стычек с комитетами бедноты и продотрядами до масштабных вооруженных восстаний зеленых, а также явлений политического бандитизма.

Константин Ильич Соколов

История
«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в.
«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в.

В этой книге доктора исторических наук, профессора В.В. Пенского на основе скрупулезного анализа широкого круга источников и литературы проанализированы судьбы русских служилых людей XVI в., занимавших средние командные посты в военной иерархии Русского государства той эпохи. Их можно назвать «центурионами» московского войска.До последнего времени люди, подобные героям очерков этой книги, крайне редко становились объектом внимания историков. Однако такая невнимательность по отношению к «центурионам» явно несправедлива. Шаг за шагом автор исследования, рассказывая о жизни своих героев, раскрывает картину истории Русского государства в сложную и неоднозначную эпоху, творцами которой являлись не только государи, бояре, церковные иерархи и другие, «жадною толпою стоящие у трона», но прежде всего «начальные люди» средней руки. Они водили в бой конные сотни детей боярских, выполняли дипломатические поручения, строили и защищали крепости, наместничали в городах. Их трудами, потом и кровью строилась великая держава, но сами они при этом были обделены вниманием и современников, и потомков. Исправить эту несправедливость хотя бы отчасти и призвана данная работа.Написанное живым, но вместе с тем научным языком, исследование предназначено преподавателям, студентам и всем, кто интересуется военной историей России XVI в., историей русского военного дела и повседневной жизнью русского общества той эпохи.

Виталий Викторович Пенской

История
Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.
Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.

Вниманию широкого читателя предлагается научно-популярная книга о средневековой истории Северной Руси – от Древней Руси через удельный период к Московской Руси. Территориально исследование охватывает Белозерскую, Вологодскую и Устюжскую земли. История этой отдалённой окраины Древней Руси проанализирована на основе разнообразных письменных источников и с учётом новейших археологических данных. Показаны пути интеграции Севера с метрополией, формы административно-территориального устроения обширного края в XV–XVII вв. и наследие ордынского ига. Автор делает акцент на характерном для данного региона процессе «взаимного уподобления» гражданских и церковных форм и структур в экономическом и социально-политическом освоении пространства. В работе на примере городов Вологда и Устюг рассмотрены вопросы исторической демографии. В качестве опыта микроистории предложены очерки об институте семьи и брака у городских и сельских жителей Севера, о первом и последнем вологодском удельном князе Андрее Васильевиче Меньшом, об истории крестьянской семьи Рычковых из усть-вымской архиерейской вотчины в 1650–1670-х гг. и особенно – о богатейшем вологодском госте Г. М. Фетиеве. В работе раскрывается и социокультурный аспект истории средневекового русского Севера: индивидуальные и коллективные практики милосердия, пиров и братчин, а также устное и письменное, городское и сельское начала в повседневном функционировании книжной культуры и грамотности.

Марина Сергеевна Черкасова

Научная литература
Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России
Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России

Книга посвящена одному из основателей Добровольческой армии на Юге России генералу И. Г. Эрдели. В основу положены его письма-дневники, адресованные М. К. Свербеевой, датированные 1918–1919 годами. В этих текстах нашла отражение реакция генерала на происходящее, его рассуждения о судьбах страны и смысле личного участия в войне; они воссоздают внутреннюю атмосферу деникинской армии, содержат отрывки личного характера, написанные ярким поэтическим языком. Особое внимание автором монографии уделено реконструкции причинно-следственных связей между жизненными событиями и системообразующими свойствами личности.Монография предназначена для научных работников, преподавателей, студентов, всех интересующихся российской историей.

Ольга Михайловна Морозова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука