Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне

Недостатки в разведке, которые, строго говоря, являлись основными причинами неуспеха набеговых действий 24 ноября - 2 декабря 1942 г., можно расценивать по-разному. Казалось бы, целесообразно было подождать летную погоду и осуществить предварительную воздушную разведку, но такое решение о переносе срока выхода надводных сил находилось бы в резком противоречии с обеспечением безопасности надводных кораблей на переходе морем: их могла обнаружить воздушная разведка противника. Условия нелетной погоды в конечном итоге благоприятствовали внезапности появления надводных кораблей у западного побережья Черного моря.

Несколько иначе обстояло дело с данными о минной обстановке, надежность которых, пожалуй, всегда находилась в обратной зависимости от промежутка времени с момента последнего наблюдения. Даже располагая достаточно достоверными данными, полученными от подводных лодок, только вернувшихся из этого района, нельзя было не считаться с возможностью новых минных постановок. Кроме того, следовало учитывать величину потерь в этом районе в подводных лодках от неизвестных причин. А такие потери были и в 1941 и в 1942 гг. Но средств для ведения минной разведки, за исключением авиации и подводных лодок с их ограниченными возможностями наблюдения, Черноморский флот тогда не имел. Практически можно было рассчитывать лишь на непосредственное противоминное охранение крейсера «Ворошилов» [296] путем выдвижения по его курсу эскадренного миноносца «Сообразительный» с поставленными параван-охранителями. Это и было сделано. Но после того как «Ворошилов» в 7 час. 54 мин. резко отвернул влево в результате обнаружения перископа подводной лодки {267}, «Сообразительный» оказался у него справа, по курсовому углу 10-15°, на дистанции около 4 каб., т. е. крейсер вышел из полосы, захватываемой параван-охранителем эскадренного миноносца. Параван-охранитель «Ворошилова» через две минуты после подсечения мины «Сообразительным» также встретил мину, которая, по-видимому, имела устройство, вызывающее взрыв при подсечении. Недостаточная скорость крейсера в момент встречи с миной способствовала подтягиванию ее параванами к борту. В этом убеждает взрыв второй мины с левого борта, оказавшийся более сильным, так как крейсер в этот момент имел еще меньшую скорость. Таким образом, взрыв обеих мин произошел в радиусе их разрушительного действия, правда, почти на пределе его, чем и объясняются относительно незначительные повреждения корабля.

Опыт набега показал правильную организацию походного движения каждой из групп и выбор наиболее удаленных к югу маршрутов перехода туда и обратно. Положительным был и выбор времени появления каждой из групп в назначенных районах и факт одновременного прихода туда. Эти обстоятельства могли способствовать ослаблению противодействия немецкой авиации, если бы она имела возможность вылететь. По-видимому, появление советских кораблей у западного побережья оказалось настолько неожиданным для противника, что даже его воздушная разведка обнаружила их лишь 2 декабря, незадолго перед входом каждой группы в базу.

Безрезультатный выход крейсера, лидера и эскадренных миноносцев не повлиял на решение о дальнейшем использовании надводных сил для действий на западных прибрежных коммуникациях противника, заставив лишь отказаться от посылки туда наиболее ценных кораблей.

В течение декабря в район Сулина, Бугаз для поиска транспортов противника дважды выходили группы базовых тральщиков, которые прикрывали один-два эскадренных миноносца. Нелетная погода исключала предварительную воздушную разведку и наведение надводных кораблей на обнаруженные конвои. Недостаточные результаты действий этих групп в значительной мере компенсировались моральным влиянием их на противника. Сам факт появления советских надводных сил в наиболее важном для неприятеля районе [297] морских сообщений заставлял его быть особенно осторожным.