Советсткие ученые. Очерки и воспоминания

«Дорогой академик Капица, мне доставляет большое удовольствие сообщить Вам, что совет института и Общества наградил Вас медалью и премией Резерфорда 1966 года за многие вклады в физику, включая и те, которые Вы внесли в лаборатории лорда Резерфорда. Награда состоит из бронзовой медали и премии в 50 гиней. Все награды института и Общества вручаются на церемонии нашего ежегодного обеда и приема в Лондоне, который состоится в отеле «Савой» 3 мая. Мы будем рады, если Вы и Ваша жена будете гостями на этой церемонии. Добавлю, что от награжденных не ожидается ответных выступлений после краткого слова президента, и медаль будет вручена Вам мной».

Медаль Резерфорда была особенно дорога Капице. К моменту получения этой медали Петр Леонидович уже был обладателем большого количества медалей, полученных от научных учреждений многих стран. Как раз незадолго до того, как прибыло сообщение от Сэзерленда, Капица показал мне свои медали, которые он хранит в сейфе в кабинете. На одной из золотых медалей я увидел изображение Нильса Бора, на многих золотых, серебряных и бронзовых медалях были надписи на разных языках. Петр Леонидович сказал, что в научной среде одной из наиболее высоко ценимых является медаль Копли, присуждаемая Лондонским Королевским обществом своим членам. Он получил ее в молодости за работы с мощными магнитными полями в Кавендишской лаборатории.

В конце апреля 1966 года Капица вместе с женой Анной Алексеевной на самолете прибыл в Англию. В назначенный день он принял участие в торжестве в отеле «Савой», во время которого Сэзерленд под аплодисменты 400 гостей вручил ему медаль Резерфорда.

Возвратясь в Москву, Петр Леонидович выступил на семинаре Института физических проблем с сообщением о поездке в Англию и показал собравшимся свои фотографии. Погас свет, и на экране возникло изображение медали Резерфорда, а вслед за ним фотография Капицы и Кокрофта [5] во время банкета в «Савое». Как только на экране появились два пожилых джентльмена во фраках, из зала прозвучал нерешительный голос:

— А еще шапочка должна быть!

— Нет, шапочки не должно быть, — ответил Петр Леонидович. — Это же фрак, а вовсе не профессорская мантия. Вот при мантии должна быть шапочка. А сейчас я вам расскажу историю о мантии.

П. Л. Капица после вручения диплома о присуждении золотой медали им. Нильса Бора

Так необычайная история докторской мантии попала в протокол семинара института. Это была блестящая интермедия Капицы. Подобные вставки характерны для докладов и речей Петра Леонидовича. Их цель–дать слушателям психологическую разрядку, небольшой отдых, необходимый для того, чтобы более активно воспринимать серьезное.

Итак, Капица рассказал, как он однажды обедал в Тринити–колледже со своим старым коллегой лордом Адрианом и другими учеными. В колледже все оставалось таким же, как более 30 лет назад. На стенах висели хорошо знакомые Петру Леонидовичу картины — портрет Генриха VIII и «Мальчик в синем» Рейнолдса. И все же Капица чувствовал какую–то неловкость. И вдруг его осенило: все вокруг в докторских мантиях, а он один без мантии. Он вспомнил, что когда–то оставил свою докторскую мантию на крючке в прихожей Тринити–колледжа. Подозвав батлера (официанта), Петр Леонидович сказал ему: «Я оставил свою докторскую мантию в прихожей. Не поищете ли вы ее там?» Батлер вежливо спросил: «Когда вы ее оставили в прихожей, сэр?» Капица ответил: «Тридцать три года тому назад». Батлер не выразил никакого удивления: «Да, сэр, конечно, я посмотрю».

— И представьте себе, — рассмеялся Капица, — он нашел мою мантию.

— Ту самую мантию? — послышалось из зала.

— Вы проявляете излишнюю точность, — ответил Петр Леонидович. — Мантия оказалась мне впору и выглядела в точности как моя.

Вмешался сын Капицы Сергей Петрович:

—То, что она пришлась впору, доказывает, что это не та самая мантия.

На это замечание Петр Леонидович ответил:

— А там никто не усомнился в том, что это моя мантия. В Англии подобных вопросов мне никто не задавал.

Правда, и в Англии нашелся один сомневающийся. На одном из банкетов к Петру Леонидовичу подошел министр и доверительно спросил: «Скажите пожалуйста, история с мантией выдумана?» Капица ответил недоверчивому министру: «Единственное, что я выдумал в этой истории, — не сказал, когда получил мантию. А получил я ее не в тот самый вечер, а на следующее утро. Это была единственная вольность, которую я себе позволил, рассказывая об истории с мантией». Министр заметил, что это позволительная вольность. На этом история с мантией еще не кончилась. По словам Капицы, на одном дипломатическом приеме в Москве к нему подошел английский посол и спросил о мантии. Капица вынужден был снова рассказать ему все.