Советы людей, которые не стареют

Столичная академическая наука хранила по поводу этих экспериментов гордое молчание. И лишь вдалеке от Москвы самые смелые ученые решились проверить и одобрить опыты Цзяна: новосибирский академик-медик В. Казначеев собрал расширенный семинар с привлечением 130 ученых из пяти различных институтов. Их одобрительное заключение Цзян и сегодня носит в папке как охранную грамоту, страхующую от огульных обвинений в колдовстве и связи с нечистой силой.

Прошли годы. Влаиль Казначеев издал несколько книг, в которых теоретически обосновал возможность дистантных взаимодействий и ментальной связи между разнородными биологическими объектами: клеточными культурами, растениями, животными и человеком. Он основал научное направление, показывающее, что мир устроен далеко не так, как нам талдычат учебники: мысль имеет космическое происхождение, она материальна и креативна — способна творчески видоизменять материю. Но, видно, еще не одно поколение студентов будет получать на экзаменах пятерки за атеистические утверждения. А такие люди, как Цзян Каньчжэн, продолжат мотаться по миру в поисках понимания и поддержки.

Видно, Каньчжэн родился вундеркиндом (сам-то он, разумеется, так не говорит, но факты биографии — все, что задумает, у него получалось — позволяют сделать такой вывод). В старших классах, как многие в утопические 50-е, интересовался роботами и космической техникой, сам был приличным радиотехником. Перелистывал горы научно-технических журналов. В одном из них прочитал об опытах по омоложению с помощью содовых ванн, которыми вслед за Лепешинской тогда увлекалась чуть ли не вся советская интеллигенция. Цзян не поверил ни в содовые ванны, ни в простоквашу Мечникова, а вот самой идеей омоложения организма загорелся всерьез. Настолько, что, забросив любимую радиотехнику, поступил в Шэньянский медицинский институт.

Только в отличие от своих сокурсников физику не забросил, а продолжал ее изучать. В те годы увлекались идеей построения искусственного мозга: электрические схемы уподоблялись нейронным связям, поток электронов — кровотоку. Цзян понял, что на пересечении кибернетики и нейрофизиологии можно отыскать поход к тайне жизни.

Он тогда прочел, что живая клетка при делении излучает ультрафиолет. А ведь это участок спектра электромагнитного излучения. Если вокруг любой кибернетической системы всегда есть электромагнитное поле, оно должно быть и вокруг работающего мозга.

К старшим курсам мединститута Цзян убедился: биоэлектрическое поле живого организма работает в СВЧ-диапазоне. Любознательный студент стал теребить преподавателей: давайте измерять излучения мозга. Дошел со своими идеями до ректора. Тот отнесся к ним серьезно — послал его работу для проверки в Институт атомной физики. Оттуда ее направили в Отдел науки ЦК компартии Китая, высший в ту эпоху научный орган.

Цзяна вызвали в Пекин, где в течение недели с ним работали титулованные ученые — физик, химик и биолог. Последний дал ему новейшую книгу о теории ДНК, только недавно к тому времени созданной. Мысль студента о связи биоэлектрического поля с информацией, записанной в тонких структурах организма, настолько понравилась командирам китайской науки, что они приняли беспрецедентное решение: создать при Шэньянском мединституте лабораторию для проверки гипотезы Цзяна.

Последние полгода учебы в институте он руководил вверенной ему лабораторией. И после защиты диплома, оставшись ассистентом на кафедре патофизиологии, продолжал исследовать генетические эффекты биополя. А в 1961 году молодой ученый построил первый в истории биотрон — устройство для передачи биоизлучений с одного организма на другие. Именно тогда под крылом Мао Цзэдуна, одного из столпов мирового марксизма, появилась отвратительная буржуазная химера — куриный цыпленок с утиными перепонками между лапками.

Неужели наивный Цзян Каньчжэн полагал, что партия станет мириться с этим безобразием?

В первой половине 60-х в Китае набирали силу хунвэйбины — разбойники с красными цитатниками Мао в руках, которые, прикрываясь идейными лозунгами, начали громить интеллигенцию. Цзяну припомнили, что его дед был богатым, а отец и старший брат отнюдь не сочувствовали революции. Неудивительно, что у человека с такой родословной и цыплята рождаются с перепонками. Когда было принято решение руководства засекретить исследования Цзяна, он понял, что это лишь прикрытие для предстоящей с ним расправы. Не дожидаясь нападения, ученый дал интервью газете, где рассказал о своих результатах и ожидаемых перспективах биоэнергоинформатики.

5 марта 1963 года вышла газетная статья, после чего в печати стали появляться нападки на Цзяна с обвинениями в идеализме. Он понял: после этих ударов ниже пояса лабораторию неизбежно закроют. Устроиться в другое место отступнику от марксизма, конечно же, не позволят.

Тогда Каньчжэн решил бежать из Китая, в котором уже разгорался безжалостный огонь «культурной революции». Но куда бежать? Свободные Япония и Южная Корея отделены морями, Индия — снежными вершинами. Оставался только Советский Союз.