Советы молодому ученому

Мой излюбленный пример в данном случае – это открытие Фредом Гриффитом[94] явления трансформации пневмококков, из которого родилась современная молекулярная генетика. Выяснилось, что погибшие пневмококки, которые передали часть своих качеств живым пневмококкам в ходе знаменитого эксперимента Гриффита, вовсе не должны сохраняться в целости, чтобы передача имела место. Значит, за трансформацию отвечало какое-то особое химическое соединение. А далее Эвери, Маклауд и Маккарти[95] добились настоящего прорыва, доказав, что всему «виной» дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК). На значимости этого открытия нисколько не сказывается его «аналитичность», ибо это был подлинный триумф интуиции и экспериментальных техник.

Суть аналитических открытий также можно проиллюстрировать той цепочкой мыслей, которая привела к открытию структуры ДНК. С тех самых пор, как У. Т. Эстбери опубликовал первые рентгеновские снимки ДНК, при всей их нечеткости, было признано, что ДНК обладает кристаллической структурой – быть может, воспроизводимой или полимерной. Обнаружение этой структуры явилось следствием интеллектуального процесса, описанного в главе 11, то бишь результатом напряженного диалога между теориями и проверками. Но, разумеется, разграничение синтетического и аналитического отнюдь не категорично, ибо в открытии структуры ДНК присутствовали и синтетическая, и аналитическая составляющие (синтетической была фиксация того факта, что структура ДНК позволяет ей кодировать и передавать генетическую информацию). Возможно, это открытие было даже значимее, и тут я поддерживаю широко распространенное мнение, будто синтетические открытия – распахивающие перед нами новые миры, о которых мы и не подозревали – суть те, каковые ученым сильнее всего нравится совершать.

Но будет ошибкой уделять открытиям чрезмерное внимание. Величайшие достижения современной биологии проистекают из тщательного и непрерывного изучения характеристик единичных биологических явлений или единичных биологических «систем». Это касается и трансформации пневмококков, и синтеза белков в Escherichia coli, предъявившего нам последовательность дублирования структуры нуклеиновой кислоты в структуре белка. Это же, подозреваю, будет верно и в отношении детального «картографирования» поверхности клетки для выявления антигенов гистосовместимости. Индивидуальные открытия в этой области значат меньше, нежели глубинный анализ, который со временем позволит определить молекулярную основу видового своеобразия и поможет понять, почему некоторые клетки перемещаются туда, а не сюда, зато другие держатся вместе, а третьи «бродят» по отдельности. Глубинный анализ, схожий с процедурами в современной молекулярной биологии, рано или поздно предоставит нам молекулярные «спецификации» для синтеза фермента или целого каскада ферментов, который, например, станет уничтожать полиэтилен – и тем самым избавит нашу планету от обилия промышленных и бытовых отходов.

По всем этим причинам молодому ученому не стоит впадать в уныние, если с его именем не связано никакое открытие естественного закона, явления или заболевания. Пусть люди склонны преувеличивать важность открытий, молодой ученый не должен думать, что он заслужит высокую репутацию и солидный доход посредством простого компилирования информации – прежде всего той, в которой никто по большому счету не заинтересован. Но если он так или иначе сделает мироздание более понятным, теоретическим или экспериментальным путем, его ожидают как минимум признание и уважение коллег.

10 Призы и награды

Ученые, подобно спортсменам и литераторам, состязаются за разнообразные призы и прочие награды.

Помнится, один мой знакомый не упускал ни малейшей возможности в разговорах со мной посетовать на этакое недостойное стремление, в котором он видел характерное проявление элитизма (представления о том, что одни люди в социальных отношениях кое в чем лучше других), но, когда ему выпал шанс баллотироваться в члены Королевского общества, этот человек и не подумал отклонять приглашение. Великий математик Г. Г. Харди[96], пребывая в настроении небожителя, отозвался о членстве в Королевском обществе как о «сравнительно ничтожной степени отличия», но для многих эта степень – вожделенная награда, ради которой они готовы сворачивать горы. К слову, ординарное членство доступно лишь гражданам Великобритании, а вот почетное распространяется на весь мир.

От действительных членов Королевского общества требуется поставить свою подпись в книге, где уже содержатся подписи многих великих английских ученых, и не удивлюсь, если новичка охватит неподдельный восторг, когда он сообразит, что очутился в компании таких людей, как Исаак Ньютон, Роберт Бойль, Кристофер Рен, Майкл Фарадей, Хамфри Дэви, Джеймс К. Максвелл, Бенджамин Франклин и Джозайя Уиллард Гиббс[97].