Совиная башня

Пусть он всегда знал, что ему не унаследовать престола в Златоборске и он должен быть рад просто оставаться сыном, а после братом Великого князя, но что-то грызло его изнутри, когда он слушал речи Ярополка.

Поганую зависть стоило гнать прочь. Ярополк был старшим из братьев. Отец считал его хорошим правителем, и Вячко не должен был даже помышлять о дурном.

– А если у вас не родятся чародеи? Мы хоть и внуки Златы, но колдовской силы у нас нет.

– Об этом у Горяя тоже есть записи. – Тень недовольства пробежала по лицу Снежного князя. – Он писал, что дед поборол Змеиного царя благодаря своей особой крови и что она течёт в нас с древних времён. И нашего дядю, старшего сына Ярополка, прозвали Вещим не просто так. Значит, один из их сыновей всё-таки был чародеем.

– А ты не задумывался, почему бабка отреклась от лешего? – с ядовитым ликованием спросил Вячко. – Отчего признала Создателя, принесла его веру в Ратиславию?

– Потому что это было полезно для государства, – рассудил Ярополк. – Откажись она целиком и полностью от языческого прошлого, так отреклась бы и от чародейства, но между тем учеников она себе брала.

Вячко упрямо покачал головой. Ярополк усмехнулся.

– В народе любят Злату, полюбят и новую лесную ведьму, а именно это и важно – кого поддерживает народ.

– Скренорцев они ненавидят, но между тем ты притащил их в столицу. Представляешь, что начнётся, когда узнают, что ты отдал им Мёртвый город?

– А где ты ещё возьмёшь людей? Потому что нам их не хватает.

Вячко нахмурился и промолчал. Сказать ему было больше нечего, поэтому он забрал ключ от сундука и прошёл к двери.

– Вячко, – окликнул его брат. – Если хочешь помочь, подготовь всё к Ночи костров и договорись с Пресветлыми Братьями, чтобы не мешали празднику.

Порой Вячко не понимал, почему из всех братьев его считали самым безрассудным и безответственным. Ярополк решил отпраздновать языческий праздник в столице, хотя Ночь костров запретили много зим назад и разве что только старики помнили о былом порядке.

– Ты вправду собрался праздновать её? Пойдут пересуды, тебя заподозрят в язычестве.

– Достаточно того, что я каждый день кланяюсь солу в храме. – Лицо Ярополка походило на маску, и трудно было понять, что он чувствовал, во что и в кого на самом деле верил. – Пресветлые Братья не смогут защитить столицу, даже если каждый из них возьмёт топор в руки. Боги предков куда благодарнее, так почему бы не обратиться к ним за помощью?

Рдзения, Совин

За всё время, проведённое в Совине, Дара ни разу не видела Горицу довольной. Вот и теперь она сердилась, пытаясь отыскать соль.

– Константином-каменоломом клянусь, я её всегда оставляла на этой полке. Никто не брал? – грозно спросила она, ни к кому лично не обращаясь. На кухне не было никого, кроме Дары, но Горица старалась делать вид, что не замечала её.

Неприязнь их была взаимной.

Борщ у кухарки выходил на диво хороший, но Дара ела, сохраняя недовольное выражение лица назло Горице. Соль она не брала, но подозревала, что её украл домовой. Дух успел обжиться на новом месте, но остался не слишком доволен приёмом. Его миску с молоком убрали, а когда Дара намекнула, что домовому это не понравится, Горица высокомерно заявила, что духов в Совине не было и никогда не будет. Раскрывать правду не стоило, да и наблюдать за проказами домового оказалось весело. Дух принялся вредить кухарке всеми возможными способами, а свою спасительницу, наоборот, не трогал: она оставляла ему хлеба и мяса на ночь под лавкой.

Дара вышла с кухни и остановилась в растерянности, не зная, куда деться, когда услышала позади скрежет замка. С улицы в дом зашёл Милош. Вид у него был потерянный, уставший, но при встрече он улыбнулся, отчего на щеке появилась ямочка.

– Здравствуй, – негромко проговорила Дара.

– Вечер добрый, – отозвался он и подошёл чуть ближе. – Как занятия?

– Пока больше рассказываю я, чем твой учитель.

Улыбка у него вышла невесёлой.

– Знаешь, чему он научил меня в первую очередь?

Дара наклонила голову набок, и короткая коса коснулась её плеча.

Милош в задумчивости протянул руку, взял косичку и помахал кисточкой, щекоча кончиками волос щёку Дары.

– Тебе пора перестать носить косы. Рдзенские девушки в твоём возрасте так не делают.

– Я не рдзенка.

– Об этом лучше не кричать на улицах Совина.

Дара вздохнула, закатывая глаза.

– В этом все вы – рдзенцы. Никто у нас в Заречье не оскорблял тебя за то, что ты рдзенец.

– Радость моя, – промурлыкал он, – ты больше всех обзывала меня рдзенским псом и подлым гадом.

– Скажешь, ты не подлый гад?

Он склонился над ней. Пусть Дара и не была мала ростом, но Милошу всё же пришлось нагнуться, чтобы их глаза оказались напротив.

– В этом, душа моя, мы с тобой очень похожи. Одного поля ягоды, – прошептал он совсем рядом с её губами. Слова горчили, отравляли не хуже болиголова. – Пойдём, покажу тебе кое-что.

Он стал подниматься по лестнице, не оглянувшись, чтобы проверить, пошла ли она следом. Дара в сомнении посмотрела на спину чародея, но ноги уже понесли её наверх.

Милош провёл Дару в свою ложницу.