Совмещение реальностей

Все перемещения от участка до этой камеры пыток, все действия конвойных происходили в полной тишине, ни кто из них не проронил ни слова, создавалось впечатление, что они просто немые. Проделав все приготовления, конвойные тут же вышли. Алексей осмотрелся по сторонам. Короткий, но крепкий сон сделал своё дело. Голова перестала болеть, только немного ныла в месте удара, и он уже мог соображать, но, не смотря на это, Алексей ни как не мог даже предположить где он находится. Всё походило на страшный сон, или ужасную сказку, а ещё было ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Руки начали понемногу затекать, Вывернутые и растянутые сухожилия начали болеть, в этот момент двери бесшумно открылись, в помещение зашёл человек в таком же чёрном одеянии. Единственное, что отличало его от конвоиров, так это высокое качество материи, из которой был пошит костюм и безупречность покроя. Ни одна морщинка, ни одна лишняя складочка не нарушали лёгкости линий сюртука. Идеально отглаженные прямые, узкие брюки заправлены в невысокие чёрные сапожки, тончайшей кожи. Стоячий ворот чёрной атласной рубахи был заколот большой перламутровой жемчужиной в серебряном обрамлении. Шляпа с широкими полями закрывала глаза и верхнюю часть лица, поэтому было трудно определить его возраст. Из-под шляпы на плечи спадали такие же, как и одежда, чёрные, тщательно уложенные волосы. Сразу стало понятно, его допрос не доверили мелкому чиновнику. Кто-то из высших чинов, тайной канцелярии, а в том, что Алексея доставили именно туда, он уже не сомневался, решил спуститься в подвалы и задать вопросы лично.

Человек подошёл к столу и начал внимательно рассматривать всё, что на нём лежало. Для начала он осмотрел одежду, прощупал каждый шов, затем в его руках оказалась кобура с разрезанными лямками. Глядя на неё, он о чем-то задумался, но задерживаться не стал. Все вещи, после осмотра летели в сторону к дальней стене. Последними, к стене полетели замечательные кроссовки, а точнее то, что осталось от них после досмотра. Алексей так их любил тончайшая кожа, лёгкая полиуретановая подошва, но после осмотра они превратились просто в маленькие кусочки той самой кожи, умело отделённой от подошвы, которая в свою очередь была разрезана на предмет изучения всех её пустот. Закончив со всем этим, человек обошёл стол и сел в стоящее за ним кресло, только тогда он посмотрел на Алексея.

— Ну конечно, я так и знал, коновалы, — обращаясь не понятно к кому и глядя куда-то мимо Алексея, произнёс человек. — Нет, чтобы разобраться сначала, они сразу на крюк. А может у человека мыслей-то злых, никаких и нет, может он готов сразу чистосердечно во всём признаться. Нет, не понимают, сколько ни учу, сколько не говорю, всё бесполезно. Ну что друг любезный будем говорить или так и будем в молчанку играть? — Этот вопрос был явно адресован уже Алексею.

— Я, конечно, прошу прощения, но я и не отказывался от разговора, меня просто никто ни о чём до сих пор не спрашивал.

— Вот и замечательно, значит, тебя можно снять оттуда, и ты тихо, мирно дашь самые вразумительные ответы на все вопросы, которые меня мучают сегодня, именно с того момента, как этот недоумок стражник приволок нам записку?

— Я просто рад буду ответить на все вопросы, тем более что и у меня самого возникла их масса.

— Ну твои вопросы, я думаю, подождут, до тех пор пока я свои не задам и не получу на них вразумительные ответы.

Человек позвонил в колокольчик, двери тут же открылись и в помещение вошли конвоиры.

— Что же вы лоботрясы, сделали с человеком, а ну-ка немедленно снимите его с крюка, да штаны наденьте, срам какой развели тут.

Двое в чёрном в точности выполнили все распоряжения и потянулись, было к ремешкам на руках, но старший их остановил.

— Стоп, стоп, стоп. Вот руки развязывать, пока не стоит. Мужичок он крепкий, как я погляжу, да и шрамов разных на теле-то не мало, тем более что многие я даже идентифицировать не могу, так, что пускай пока со связанными ручками побудет, от греха подальше. И мне спокойнее, да и ему тоже искушений меньше. Поставьте-ка табуреточку вот здесь возле стола и посадите его, пускай сидит, пока.

Сняли с крюка это конечно хорошо, но вот, что руки оставили связанными, да ещё так прочно и неудобно, вот это плохо. Ну да ничего, — подумал Алексей, — ноги, то свободны, и землю под ними чувствую, а это уже большой плюс, теперь можно и предпринять что-то, в случае опасности. А пока послушаю вопросы, может-таки, в ситуации разберусь. Он обошёл очаг, потихоньку разминая за спиной затёкшие руки, и уселся на приготовленный табурет. Табурет был неудобный, одна ножка на много короче остальных, а само сидение гладко, гладко отполировано и поэтому сидеть, приходилось в постоянном напряжении, чтобы не сползти и не упасть, но это было всё-таки лучше, чем висеть на крюку.

На столе перед Алексеем лежали его бумажник и пистолет. Человек в чёрном открыл бумажник и вытряхнул на стол всё его содержимое.

— Что же, мил человек давай начнём по порядку, для начала назови имя своё и звание.