Совместимость. Как контролировать искусственный интеллект

Крайняя форма уклонения от проблемы — попросту предложить помалкивать о рисках. Например, упомянутый отчет AI100 включает следующее предостережение:

Если общество относится к этим технологиям, главным образом, со страхом и подозрением, это приведет к ошибочным шагам, которые задержат разработку ИИ или загонят ее в подполье, помешав важной работе по обеспечению безопасности и надежности технологий ИИ.

Роберт Аткинсон, директор Фонда информационной технологии и инноваций (того самого, что вручает Премию луддитов), выдвинул тот же аргумент в дебатах 2015 г.[219] Несмотря на то что вопросы о том, как следует описывать риски, общаясь со СМИ, вполне адекватны, общий его посыл ясен: «Не упоминайте риски, это помешает финансированию». Разумеется, если бы никто не знал о рисках, не было бы ни финансирования поиска возможностей их снижения, ни причины для кого бы то ни было заниматься этой работой.

Прославленный специалист по когнитивной науке Стивен Пинкер предлагает более оптимистичный вариант аргумента Аткинсона. С его точки зрения, «культура безопасности в развитых обществах» гарантированно исключит любые серьезные риски, которые несет ИИ, следовательно, неуместно и контрпродуктивно привлекать к ним внимание[220]. Даже если отмахнуться от факта, что наша «продвинутая» культура безопасности привела к Чернобылю, Фукусиме и неуправляемому глобальному потеплению, Пинкер в своей аргументации попадает пальцем в небо. Культура безопасности заключается в людях, указывающих на возможные системные отказы и ищущих пути их предотвращения. (В случае ИИ стандартная модель — обязательно ведет к системному отказу.) Утверждение, будто нелепо привлекать внимание к отказам, поскольку культура безопасности в любом случае их отследит, равнозначно заявлению, что никому из свидетелей наезда на пешехода не следует вызывать скорую помощь, поскольку кто-нибудь так или иначе вызовет скорую помощь все равно.

Пытаясь представить риски публике и политикам, исследователи ИИ находятся в проигрышном положении по сравнению с ядерными физиками. Физикам не нужно писать книги, объясняющие общественности, что, если собрать критическую массу высокообогащенного урана, это может быть рискованно, поскольку последствия уже были продемонстрированы в Хиросиме и Нагасаки. Не потребовалось особых усилий, чтобы убедить власти и фонды в важности соблюдения безопасности при развитии ядерной энергетики.

Нашизм

В «Эдгине» Батлера сосредоточение на «проблеме гориллы» приводит к незрелому и ложному противостоянию сторонников и противников машин. Сторонники считают опасность господства машин минимальной или несуществующей, противники убеждены, что она непреодолима, пока все машины не уничтожены. Спор принимает фракционный характер, и никто не пытается решить фундаментальную проблему сохранения контроля человека над машинами.

В разной степени обсуждение всех важнейших технологических вопросов XX в. — ядерной энергии, генетически модифицированных организмов и ископаемого топлива — страдает фракционизмом. По каждому вопросу имеется две стороны, за и против. Динамика и результаты во всех случаях разные, но симптомы нашизма одинаковы: взаимное недоверие и очернение, иррациональная аргументация и отказ принимать любой (разумный) довод, который может свидетельствовать в пользу другой фракции. На протехнологической стороне наблюдаем отрицание и сокрытие рисков в сочетании с обвинениями в луддизме, на антитехнологической — убежденность, что риски непреодолимы, а проблема неразрешима. На представителя протехнологической фракции, слишком честно высказывающегося о проблеме, смотрят как на предателя, что особенно прискорбно, поскольку эта фракция включает большинство людей, способных решить эту проблему. Член антитехнологической фракции, обсуждающий возможное уменьшение рисков, — тоже «изменник», поскольку зло видится в технологии как таковой, а не в ее возможных эффектах. Таким образом, лишь крайние маргиналы — у которых меньше всего шансов быть услышанными по обе стороны баррикад — могут высказываться от имени каждой фракции.

Нельзя ли просто…

…выключить эту штуку?

Уловив саму идею экзистенциального риска, будь то в форме «проблемы гориллы» или «проблемы царя Мидаса», большинство людей, я в том числе, сразу же начинают искать простое решение. Часто первое, что приходит в голову, — это выключить машину. Например, сам Алан Тьюринг в приведенной ранее цитате рассуждает, что мы можем «удержать машины в подчиненном положении, например отключив питание в критический момент».