Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

На Идеологический отдел — Медведева. И хорошо о нем говорил… Экономику знает, и с Ленинграда еще в идеологических сферах работал. Грамотный и с характером. Мне, говорит, иногда морду ему набить хочется. На ПБ, например. Все, кажется, обговорили, едва-едва компромиссом как-то уладили. А он встает и качает свое… И дельно, неотразимо, сухо, спокойно выдает аргументы… И нравится мне это. Имеет свое суждение и не оглядывается, упорно отстаивая свое мнение.

Мы, особенно я, усиленно поддакивали и «добавляли»: Слюнькова на социально-экономический Отдел;

Воротникова сделаем председателем президиума Верховного Совета РСФСР: «пусть он продолжает ворчать». А премьера для России подберем из новых, смелых, сделаем его кандидатом в члены ПБ.

Добрынина — на пенсию. Секретаря из него не получилось. Как был послом, гак и остался. Но полезен. И где-нибудь можно будет его пристроить — в комиссию Верховного Совета, или в комиссию ЦК.

Что делать с Лигачевым? Я думал, может, направить его в преобразованную КПК. Но для этого лучше подходит Пуго. Он честный, умный. Но Латвия его не приняла: «не свой». А «свой» там есть, подпирает уже…, назвал какую-то латышскую фамилию (как он все помнит!).

А Лигачева — на аграрный отдел. Это он знает… Мы, помощники, дружно поддержали такой расклад.

Еще один Отдел ЦК — правовой. И тут он поговорил всласть о том, что это (т. е. политическая система) — решающий участок нашей продленной революции. Это надо постоянно иметь под боком.

Как-то я не усек — ставит ли он на этот Отдел Лукьянова, или хочет его в Верховный Совет, поближе к президенту.

Бирюкову похвалил. Хочет ее сделать зампредом по легкой промышленности или председателем ВЦСПС (где она и была). Но больше склоняется к первому варианту. Умная, деятельная, принципиальная, вцепилась в дело хорошо… и женщина.

Да, в связи с Пуго добавил: надо насыщать центральные органы людьми из республик. И в ПБ тоже. Я бы готов хоть сейчас взять его в центр. Но кого взамен? Ни одного нет, даже на подходе. Вот — плоды кадровой политики, с позволения сказать!

Записку он разослал по ПБ и секретарям. Она 8-го октября обсуждалась в течение 6 часов на ПБ. Все, конечно, «за». Но с оттенками.

Особая «забота» была — что делать с увольняемыми. М. С. доложил: тех, кто еще «ничего» и правильно настроен — отправить в государственную службу, в СМИ, в науку, в вузы, в дипломатию. Но большинство утратило профессию и с ними придется расстаться. Был проект Бол дина-Кручины: разрешить отставку с любого возраста с пенсией в 90–95 % от того, сколько им полагалось бы в 60 лет.

Не приняли. М. С. сказал, что в этом увидят «привилегию», да еще для тех, кто правил в застойный период. Подумать надо. Рыжков сказал: это касается партийного аппарата и выборных органов, а как быть с министрами?

Словом, отложили на доработку. Вопрос — симптоматичный: уже сейчас никто не хочет идти на партработу, бывшие секретари парторганизаций отказываются переизбираться. А если так махануть сам аппарат ЦК, то уж и подавно никого не затянешь.

М. С. в записке предусмотрел повышение зарплаты партработникам.

Вчера в «Знамени» № 9 прочел В. Тендрякова «Охота» — 1948 год. О Фадееве, о космопо. титии. Талант бьет из каждой фразы. Сила действия огромная… Повесть — явление м орал ьно-общес тве н но го значения, трудно с чем сравнимое…

И особенно то, что это написано сугубо русским человеком. Там опубликован Эмка Мандель (Коржавин). Напомнило, когда я его знавал. И особенно один эпизод. Ехал я с работы. Жил еще на Кугузовском. В троллейбусе. Поздно. Троллейбус пустой. На работе в киоске купил книжонку — сборник его стихов. Перелистываю. И наткнулся на «из Некрасова»:

У Некрасова:

Коня на скаку остановит В горящую избу войдет.

Коржавин продолжает:

А кони все скачут и скачут, А избы горят и горят. Я захлебнулся в рыдании. Там, в троллейбусе. И с тех пор, как вспоминаю эти стихи — плачу.

Просмотрел два номера «Коммуниста» (12 и 13). Темы: собственность, бюрократия, «о социализме», профсоюзы. Бухарин. История морали после 17-го. Дарвинизм. Религия и национализм.

«Коммунист» стал лидером передовой мысли.

Глупая статья Арбатова в «Известиях». Выставил себя на посмешище, открылся — что он в общем в науке, в теории — невежественный человек. А высунулся, потому что не может с достоинством принять, что оказался таки на обочине. Уж держался бы своего реноме — эксперта по США. Тут еще куда ни шло. Думаю, что подорвет остатки кредита доверия и у М. С. А вся общественность будет потешаться.

Я тут с ним повздорил довольно грубо: он явился «без спросу», хотя я его просил не приходить, потому что каждая минута была на счету (перед Красноярском). Он гаки зашел и начал свое брюзжание: будто солидные ученые уже отворачиваются от М. С, писатели уходят от борьбы, потому что он не поддержал прорабов перестройки. Цены. Магазины и проч. Я взорвался. Наговорил грубостей.

Потом извинялись друг перед другом по телефону.

15 сентября 1988 г.

Из разговоров в Крыму.