Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

А, впрочем — что оставить? Загладин, например, написал в общей сложности около тысячи печатных листов. А кому это нужно? Кто это и когда станет читать? И хорошо, что начиная с 70-х годов я перестал публиковаться. Не только из-за лени, а и потому, что не мог я писать так, чтобы потом не было стыдно.

Вспоминая написанное в 60-х годах, соглашаюсь с профессором Ерусалимским, что наиболее яркое и честное — была статья в журнале «Новая и новейшая история», написанная сразу по возвращению из Праги. Ерусалимский сказал тогда, что она вчетверо подняла тираж журнала. Вспоминаю свой доклад на теоретической конференции в Международном отделе. Он был опубликован в сборнике, мизерным, по тем временам тиражом (3000 экз) в 1968 году. Бурлацкий позвонил мне тогда: хорошо, говорит, тебе Толя, за толстыми стенами третьего подъезда ЦК КПСС. От нас, грешных, за такую статью партбилет бы попросили.

Так, что, Михаил Сергеевич, не все мы дети своего времени. Некоторые — дети XIX века. И обязан я, наверно, этим, если уж к самым корням идти, — своей матери, «из бывших».

М. С. так и не позвал меня в Волынское-2, где они с Яковлевым и Медведевым домурыживали сегодня его доклад к Съезду. Боюсь я особенно за свой международный раздел, хотя М. С. не должен вроде уступить что-либо существенное из своего нового мышления.

28 мая 1989 г.

Что показали три дня Съезда? Прежде всего — изоляцию ПБ от государственных дел, какими они складываются в результате работы Съезда. На самом Съезде, в зале Лигачев и К^о сидят в уголке, там, где обычно аппаратчики, выглядят наблюдателями и являются мишенью для злых, ядовитых насмешек.

Горбачев вычленен из партгосверхушки и в какой-то степени огражден от нее.

«Серая масса» (по определению Ю. Афанасьева) — агрессивно-послушное большинство сильно сдерживают «интеллектуалов», но вместе с тем не сумела задвинуть Ельцина. Сулейменов (казахский поэт) в своем выступлении употребил такой образ: чем сильнее, мол, вы гребете левым веслом, тем больше лодка идет вправо. Правильно он увидел серьезную опасность. ПБ может спросить с М. С. — куда ты всех нас завел?! Не пора ли тебе убираться? А эту публику (интеллектуалов) мы без тебя обуздаем в два счета.

И серая масса и интеллектуалы отвергают внутреннюю, особенно экономическую политику М. С. Первые — за пустые полки магазинов и кооперативные цены, вторые — за некомпетентность.

Афанасьев и К^о — типичные «меньшевики», которые упиваются своим интеллектуальным превосходством и над серой массой и над начальством, включая Горбачева. Нахально это демонстрируют. И думаю, проиграют, как и их предшественники в 1917 году. Ибо не учитывают, что мы (и они!) имеем тот народ, который имеем. Но кто сыграет роль большевиков? Кто скажет: есть такая партия! И захочет прорваться к власти? Провинциалы, которые показывают и энергию и ораторство, а главное — ненависть к Москве в целом? А кто сыграет корниловцев? Лигачев, Воротников и К^о?

Горбачев ведет дело на пределе возможного. Но и он не может справиться с последствиями своей доверчивости к аппаратным методам подготовки и ведения Съезда. Тянет его «старое», как в свое время у Никиты (Хрущева), хотя с большим коэффициентом на интеллигентность.

Допускает ошибку за ошибкой в тактике. Его импровизации не всегда удачны. То, что он затеял дискуссию вокруг Афанасьева, пожалуй, удача, но сама дискуссия содержательно выявила также, что и сам он начинает терять интеллектуальное превосходство над залом. Попытка фуксом протащить Лукьянова в первые замы председателя Верховного Совета, да еще открытым голосованием — это провал, самодискредитация.

Недооценил он и того, чем может обернуться Карабах, Тбилиси, дело Гдляна. Опять же положился на старые приемы, решил, что не осмелятся катить бочку на него самого.

Недооценил он с одной стороны морального потенциала у таких, как, например, Заславский, Старовойтова, которые на костер пойдут за правду, а с другой стороны — непорядочности таких, как Афанасьев, Попов и К^о, которых он сам вывел на политическую авансцену, а они первыми набросились на него самого.

Ельцин, думаю, накрылся. Здесь, видимо, главную роль сыграл он сам — его дебильность стала виднее и на митингах, и на Съезде. И те, кто создавал миф и пользовался этой дебильностью, возможно поняли, что далеко на нем не ускачешь, когда потребуется настоящая работа и ответственность.

«Дачная ахиллесова» пята М. С. сейчас обнажилась. Недоумение я выражал на этих страницах еще в сентябре[61]. Если он хочет иметь то, чего заслуживает президент сверхдержавы, он должен вести себя, как президент, т. е. с нарастающим акцентом авторитарности, только тогда народ признает его право жить во дворце и заткнется. Если же он будет играть в демократа — «я такой же, как и вы все» — «дача» обернется дискредитацией, потерей авторитета. (под «дачей» я имею в виду все регалии и амбиции Раисы Максимовны)

Провал с Лукьяновым, а он вполне может случиться, может стать началом цепной реакции к распаду ПБ, как такового, как организма, который будут результативно слушать на местах и ведомствах.