Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

— Ну, а как же, раз ты за такой парламент, тогда так… И знаете, М. С. смеется, при всех я это сказал, при Ниязове. (будущий президент Туркменистана — "Туркмен-баши"). И быстро договорились: другая палата избирается всеми гражданами.

С положением о Министерстве внешних сношений, МВД, Министерстве обороны и о единых Вооруженных силах справились без скандалов.

Но уткнулись в бюджет — в запрос М. С. о 30 млрд. на квартал до конца года. Тут опять Ельцин начал Ваньку валять. "Не дам печатный станок — и все. И так деньги ничего не стоят"… На ковер вызвали Геращенко и других финансовых экспертов. Один за одним Ельцину разъясняли, что государство, какое-никакое, ни дня не может существовать без денег. А денег в Госбанке нет. Ведь… что-то от государственных органов остается: армия остается, Академия наук остается… Зарплату люди должны получать, а студенты — стипендию…

— Не дам и все!. — реагировал Ельцин.

Препирались два часа… В том числе уговаривали не разгонять завтра (15. XI — срок) Министерство финансов, потому что некому будет даже распределять деньги, если их дадут.

— Ну ладно! До первого декабря пусть еще поживут! — облагодетельствовал Ельцин.

Финал. Никто не хотел участвовать в пресс-конференции: Вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились…

Пошли все к выходу. Но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов, не было. Однако Андрей выстроил эту толпу так, что увильнуть было некуда. Удалось только одному — Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что "Союз будет".

Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревым: "Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы".

А журналу "Цайт" перед своей поездкой в ФРГ — сказал: я все проблемы практически могу решить без Горбачева!

М. С. мне "жаловался" на этот счет по телефону позавчера вечером, уже после интервью "Штерну". Я успокаивал его. Поговорили о "падении нравов в политике". С перестройкой М. С. начал поднимать этическую планку в политической деятельности (честность, доверие, правда, о чем договорились — свято и т. д.). А теперь все вновь вразнос, но уже под прикрытием демократии, плюрализма и гласности. И зараза эта пошла в международные отношения, где М. С. создал атмосферу доверия и верности слову. А теперь — и Буш, и Миттеран, и Коль… "под давлением real politik — изменяют ему, изменяют своим заверениям в поддержке его политики, быстро переориентируются на новые "реальные" центры власти — Россию, Украину. даже Узбекистан…

Проверкой в этом отношении будет поведение Коля с Ельциным, который туда едет 21 ноября.

19 ноября 1991 года. Вторник.

Вчера ланч у Брейтвейтов — в Британском посольстве. Все разговоры — о нас: что-то будет после Госсовета 14 ноября? Россия — Ельцин — Украина… Долги — "шерпы": они семеро как раз здесь сейчас… Предвидел ли М. С., что так получится с КПСС? Когда он понял, что с ней ему не по пути?…

Но — держится посол со мной, хотя это едва заметно, уже иначе — менее почтительно: я уже не представляю сверхдержавы и всемирно-авторитетного Горбачева.

Сегодня — посол Блех… Перед визитом в Германию Ельцина… Обо многом я ему наговорил… Но, между прочим, и сказал (конфиденциально), сославшись на М. С.: для вашего канцлера это будет проверкой верности его дружбе с Горбачевым, собственным его заявлениям о поддержке политики Горбачева и целостности Союза,… хотя сам М. С. поддерживает политику Ельцина, не видит ей альтернативы и честно спасал его в казусе с Чечней!

О Хонеккере… Ельцин готов его запродать за марки или что-то в этом роде… Но, если М. С. его вам выдаст, его осудят даже самые отъявленные антикоммунисты, хотя Хонеккера у нас никогда никто не любил.

Сегодня М. С. подписал распоряжение о назначении меня "специальным помощником по международным вопросам". Это — в компенсацию за мой отказ стать государственным советником.

Сегодня эпопея с назначением Шеварднадзе министром, а Панкина — послом в Лондон. Звонит М. С.: Соедини срочно с Мейджером (я подумал — чтоб надавить на "семерку" шерпов в Москве)… Мейджера никак не найдут… Звонит: дай мне твоего Брейтвейта… Отвечают: он обедает — святое дело для англичанина! М. С. матерится. Наконец, находят Мейджера. Оказывается, речь идет об агремане (тот час же!) для Панкина. Тот обещает, вопреки всем дипломатическим канонам, сделать немедленно. Только вот поговорю, мол, с Королевой. Через час позвонил мне Брейтвейт и сообщил: Ее Величество согласна!

Все это происходило в присутствии Шеварднадзе, Панкина, которые оба сидели в кабинете М. С… Панкину он предложил госсоветника по международным вопросам при себе, членом Политического Консультативного Комитета. Тот — с каменным лицом и своей выдвинутой челюстью — попросил вернуть его на посольскую работу.

М. С. в его присутствии очень хвалил его в трубку Мейджеру: мой друг, замечательный человек, так много успевший за три месяца.