Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Материалы для Капитонова в Англию.

Борисенко![13] Ох, один разговор по телефону повергает в уныние.

Позвонил из больницы Б. Н. Всякие заботы по поводу интервью для болгарского телевидения о Димитрове…

1 апреля 1972 г.

«Брат Алеша» в театре на Малой Бронной у Эфроса. Рвотная слякоть, сентиментальное слюньтяйство. В бешенстве от потерянного вечера. Наша интеллигенция (которая там хлопала и вызывала автора) в своей беготне от действительности, в «протесте» тыкается во что попало, потеряла всякие ориентиры. Отвратительно!

Видел в кормушке у «Ударника» внука Сталина.

Читаю Олвина Тоффлера «Столкновение с будущим»: 800-ое поколение», конец постоянства, эскалация ускорения, ритм жизни, общество «выбрасывателей», новое племя кочевников, легко заменяемый человек, избыток выбора… etc.

Теперь-то уже ясно, что это современный Нострадамус. Тогда воспринималось как нечто «не про нас» и в смысле: «нам бы ваши заботы».

2 апреля 1972 г. Воскресенье.

Вечером был с Вадькой у Нинки Гегечкори[14]. У нее 1 апреля день рождения! Такая же взбалмашная, почти чокнутая. Собачится с матерью, которая действительно «незаметно» сыграла пагубную роль в ее жизни. Два человека — нинкины старые друзья и покровители: некто Соломон Менделевич (видный ученый, физик) и Максим — крупный радиоинженер. Очень интересная публика.

Спор о Наполеоне (в связи с только что вышедшей книгой Манфреда), о «Рублеве» Тарковского.

3 апреля 1972 г.

Вчера был на выставке «Художники Москвы. Весна 1972» на Кузнецком. Социально впечатление такое же, как и от «Брата Алеши». Но здесь что-то сложнее. В результате «послаблений» художественное развитие обратилось на 40–50 лет назад, к пункту, когда его «естественное течение было прервано волевым способом». Художники повторяют Штейнберга, Альтмана, Ларионова, Петрова-Водкина, даже Шагала, Тышлера. Но все это глядится скучнейшим эпигонством, особенно после посещения запасников Русского музея в Ленинграде, где я был в декабре.

Есть просто дешевый модернистский выпендреж. Масса натуральных пейзажей, которым, кажется, 100 лет, огромное количество церквей (в городе и деревне), русских изб, палисадов и крылечек, камерных портретов и т. п.

Стихия аполитизма и бездумья.

Видно, обрыдла официальная тематика «соц. героизма» и т. п. Но новой идеи нет, нет и новой формы, которая побуждала бы искать новое содержание.

Ужасающее бегство от реальности. И очень слабо технически.

Сегодня узнал, 15 и 21 марта в Венгрии в ряде городов были студенческие волнения «с националистическими и антисоветскими лозунгами». Не первый раз уже это читаю в ТАСС'е и телеграммах о том, что экономическая реформа привела к огромной передвижке доходов «к частно-кооперативному» сектору. Велики доходы ученых, профессоров, врачей и прочей интеллигенции. Ропот в рабочем классе. Студентов разогнали дубинками. 16 арестов. «Зачинщиков» еще не нашли.

А между тем, в последние годы Венгрия казалась самой благополучной страной среди «наших». Все ждали взрыва в Болгарии (после Польши в 1970 г.). И вот, пожалуйста!

Материал к встрече Брежнева с подыхающим Всемирным Советом движения сторонников мира.

6 апреля 1972 г.

Сегодня впервые в жизни был на Политбюро. Обсуждались материалы к приезду Никсона.

Это в Кремле, недалеко от ленинского кабинета. Окна выходят на Грановитую палату — где Свердловский зал. Постовые долго всматривались в мою физиономию, сличали с фото на удостоверении. Маленький зал — прихожая. Там минут за 15–20 начали скапливаться Громыко, Гречко (с ним какие-то два генерал- полковника и вице-адмирал, потом выяснилось, что их вызывали, чтобы утвердить на какие-то должности), Байбаков и прочие министры, зав. отделами — всего человек 10–12:

Заходили и секретари ЦК.

Катушев тут же поручил мне статью для «Правды»: мол, прочитал шифровку — Брандт просит поддержки у Социнтерна, что мы тоже готовы оказать… Надо-де похвалить социал-демократов. (Не понимает, что такая наша похвала — серпом по яйцам т. Брандту!)

Пригласили в зал «на первый вопрос».

Брежнев одобрил представленные материалы (похвалил МИД, «наш Отдел», как он выразился, т. е. именно наш Отдел, и… кто-то подсказал — Андропова).

Сказал, что сейчас важно отметить лишь самое принципиальное: материалы — основа, но по ним с Никсоном ведь не будешь разговаривать, нужно преобразовать в «рабочий материал». Пусть каждый член ПБ письменно представит замечания и соображения. Образуем комиссию, которая пусть денно и нощно этим занимается.

Характерен порядок фамилий в комиссии: Суслов (член ПБ), Андропов (кандидат в члены ПБ), Пономарев (просто секретарь), Устинов (кандидат в члены ПБ), Демичев (кандидат в члены ПБ), Громыко, Гречко (министр обороны).

Просил обратить внимание на некоторые неприемлимые подходы в материалах, в том числе в проекте коммюнике.