Совок-10

Генерал Данков моё веселье поддержать не захотел. Наоборот, глаза его только сузились.

— Это ничего, лейтенант, это мы поправим! — продолжал он изучать моё лицо, — Пока в орг-инспекторский отдел сядешь. Или в Инспекцию по личному составу. Ненадолго. А потом, к весне ближе, в мою приёмную переедешь! Годится тебе такое повышение?

На лице генерала появилась лёгкая снисходительная усмешка, словно он мне сейчас протянул бутерброд с толстым слоем черной икры на горбушке ситного. Поверх не менее толстого слоя красной. Наверное, он сейчас ждал, что я пророню счастливую слезу и начну заверять его в своей преданности, и верности. А потом торопливо выражу согласие уехать в отпуск в Гагры или даже на южное побережье моря Лаптевых. Потому что поезд туда идёт намного дольше. И всяко-разно, за это время московская комиссия успеет вернуться к себе в столицу.

Мозг мой шмелём заметался в битой голове, ударяясь изнутри о черепную коробку. Нахрен-нахрен! Вот уж чего мне не надо, так это должности генеральского порученца. Этот хомут только на первый взгляд кажется мягким и золотисто-обворожительным. А бонусы от адьютантских аксельбантов непосвященным видятся божественными. По большей части из-за возможности нахально помыкать майорами и полковниками. Разумеется, прикрываясь непреклонной волей генерала. Нет, нам такого дутого счастья не надо! Изнанку этой радости я знаю хорошо и она меня не прельщает ни разу.

— Не потяну я такой ответственности, товарищ генерал! — надеюсь, натурально изобразил я смятение, — Я в МВД без году неделя! Ну какой из меня офицер для особых поручений при начальнике областного УВД?!! Я же от неопытности подставлю вас! — тараща честные глаза на благодетеля, воскликнул я фальцетом.

Исходя из того, что на лице товарища Данкова присутствовало сердитое недоверие, я понял, что фортель мой не удался. Поэтому продолжать комедию не стал и просто умолк, отвернувшись в сторону окна. Но краем глаза продолжая стрелять в сторону Данкова. Так, на всякий случай.

— А ведь правильно про тебя говорят, Корнеев! — тяжело вздохнув, навалился грудью на стол генерал, — Наглец ты форменный! Наглец и пройдоха, каких свет не видывал! Сидишь ты сейчас передо мной и нахально куражишься! Без всякого уважения к моим погонам и к должности моей, ты куражишься, Корнеев! Ну не сука ты после всего этого, лейтенант?

Конец десятой книги.