Совок 11

Побывав по этому стояку в других квартирах подъезда, я уже знал расположение данного жилища. И потому был в курсе, что Ангелина Васильевна проживает на двухкомнатной жилплощади. Это благоприятное обстоятельство также давало некоторые дополнительные основания для юношеского оптимизма. Лишь бы только штамп в её паспорте о расторжении брака, который я успел рассмотреть, не утратил своей актуальности. Как бы не заявился сюда ближе к ночи какой-нибудь сожительствующий с ней утырок. Хотя, опять же, Лапина мне сама давеча русским по белому обмолвилась, что женщина она одинокая. Стало быть, конкуренция в виде посягательств на её роскошное сдобное тело со стороны какого-то факультативного прелюбодея мне не грозит.

— Присаживайтесь! — указала мне рукой на стул заботливая хозяйка, — Серёжа, вы курочку будете? — она вопросительно улыбнулась, вернув меня из раздумий в действительность.

— И курочку обязательно буду, и картошечку! — сглотнул я голодную сиротскую слюну временно целибатствующего мента. — Как православный иудей, из женских рук я ем всё подряд! Даже свинину по субботам!

Глядя на противень с запеченным до тёмно-золотистого хруста картофеля, моркови и лука, я всё же стеснительно встревожился. Потому как ждал от своего молодого, но оголодавшего организма какого-нибудь акустического конфуза. Удивительно, но пустой лейтенантский живот пока еще не протестовал против пытки голодом. Своим обычным в таких случаях урчанием. Неуёмным и громким.

— Я следователь, дражайшая Ангелина Васильевна и потому в содержании абсолютно неприхотлив! А уж из рук такой красавицы, как вы, я и вовсе готов есть даже сырую картошку. Как яблоко готов её грызть! Вместе с мёрзлой курицей!

— Скажете тоже! — довольно покраснев, гражданка Лапина начала проворно нагружать мою тарелку благоухающей едой. — А к водочке вы как относитесь, Серёжа? — осторожно поинтересовалась хлебосольная женщина, нерешительно доставая из холодильника бутылку «Столичной».

— Почти так же, как и к красивым женщинам! — не стал я попусту лукавить и кокетничать, — Очень положительно отношусь к водочке. Настолько, что, пожалуй, рюмку-другую с вами обязательно выпью!

Я уже принял твёрдое решение, что сначала мы подъедим со стола весь этот шикарный натюрморт. И еще пусть она вместе со мной обязательно выпьет водки. А уж только потом я начну тиранить эту славную женщину нехорошими вопросами про её прожорливого соседа-женолюба. Самому-то мне без разницы, а вот ей перебивать аппетит мне не хотелось. Как-то совсем уж не по-человечески и не по-комсомольски это будет с моей стороны. Она мне курочку и водочку, а я ей расспросы про приставучего соседа-кулинара… Нет, не по-христиански это будет…

— Ну тогда наливайте! — заметно повеселев, скомандовала хозяйка.

И поставила на стол два, уже порядком мною забытых, лафитника на тонких ножках. В последний раз такие гранёные конусные рюмки бутылочного стекла я видел в родительском доме еще до армии. На своих проводах в армию, кажется, я их крайний раз и видел. Раритет, можно сказать!

— За знакомство! — жеманно оттопырив мизинец, легонько чокнулась со мной рюмашкой гражданка Лапина.

Внимательно заглянув мне в глаза, она с достоинством и очень медленно вытянула губами содержимое из своей посудины. Что ж, оказывается она не только добрая, но еще и сильная женщина.

В отличие от Ангелины Васильевны я не стал манерничать и намахнул свою спиртосодержащую дозу без утонченных затей. Выпил свой «полтинник» просто залпом. И с удивлением, почти сразу же ощутил приход пьянящего этила в отбитое бандитизмом сознание.

— Ух!! Крепка советская власть! — невольно передёрнувшись, не удержался я от бесхитростной реакции на полученное удовольствие.

А через секунду, когда опустил глаза на сотрапезницу, то тут же преисполнился счастьем от вновь проявленной о себе заботы.

И, улыбнувшись в ответ этой заботе, с благодарностью её принял. Сняв губами ароматизирующий укропом огурчик, с поднесённой прямо к моему рту, вилки. Огурец, который мне так любезно, а главное, очень своевременно подсунула гражданка Лапина, был размером с мизинец. А еще он был восхитительно пупырчат и хрустящ. Преисполнившись благодарностью, я с трудом сдержался, чтобы прямо в ту же секунду не погладить по округлой коленке Ангелину Васильевну. До чрезвычайности добросердечно настроенную к следственным органам МВД.

Отпускать из мозжечка первый флёр алкогольной взволнованности мне категорически не хотелось. Наоборот, у меня был умысел вновь потянуться к бутылке «Столичной». Но вдохнув чесночный аромат прожаренной на сливочном масле курицы, я тут же и без колебаний пошел на сделку с собственной сущностью. И с совестью матёрого выпивохи.

От гастрономического дурмана я очнулся я лишь после того, как на моей тарелке остались только обглоданные куриные кости.

— Вкусно? — умильно глядя на моё, наверное, не очень чистое лицо, ласково поинтересовалась Ангелина Васильевна, — А давайте, я вам еще подложу?