Совок – 12

— У меня ножевое ранение и четыре задержания особо опасных! Вооруженных!! — главный опер Октябрьского района медленно перевёл стеклянные глаза на малость размякшего подполковника, — И две личных благодарности от начальника УВД города! А тут пацан совсем! И ему орден Ленина⁈ Как же так-то, Петрович⁈ — матёрый волкодав растерянно ждал от старшего товарища понятных ему пояснений. Он жалобно смотрел на друга, которому всегда и безгранично верил.

Этот честный служака принял все мною сказанное за чистую монету. Да еще принял слишком близко к сердцу. Хотя, чего это я, разве не для того и была выдана мной эта вариация военно-морского юмора⁈ Похоже, снова перебор! А ведь я уже думал, что достаточно адаптировался в этом мире. А оно вон как! Интересно, а ствол у него в оружейке или на постоянной носке? И вдруг он сейчас висит в подмышечной кобуре у капитана? Со здешними приоритетами относительно признания Родиной заслуг, вполне можно огрести порцию товарищеского непонимания. Вплоть до дружественного мордобоя. И это еще не в самом худшем случае!

Дожидаться реакции Дергачева я не стал. Как и не стал ждать, когда капитан Захарченко окончательно впадёт в тоску обойдённого орденами поволжского мавра.

— Вы всё не так поняли, Виталий Николаевич! — как по минному полю двинулся я пятками назад, — Я уже отказался от ордена Ленина! Бесповоротно! Зачем он мне! Его и дояркам дают, и овцеводам за их ударный труд. А я мент и мне боевой Красной Звезды хватит. За глаза хватит! — как из РПК с барабанным магазином строчил я примиряющими словами, — А, если честно, товарищ капитан, то я на Отличника советской милиции рассчитывал. Но сами понимаете, кто бы меня там спрашивал! — для пущей убедительности пришлось обиженно шмыгнуть носом.

— Иди к себе и жди звонка в своём кабинете! — так до конца и не поняв, что это я таким образом только что неудачно повеселился, решил разрядить ситуацию начальник райотдела, — Будь у себя в подразделении и здания РОВД не покидай! Через полтора часа выезжаем в область!

Покорно кивнув и по возможности стараясь не встречаться глазами с пребывающим в депрессивном недоумении капитаном, я приподнялся из-за стола, и пошел на выход.

— Извини, Петрович, чего-то не туда меня понесло! — с невеселой сосредоточенностью разглядывая свои коротко постриженные ногти, глухо произнёс Захарченко, — Нервы, сука, совсем ни к черту! Сорвался, как баба, да еще при этом салабоне…

Капитан поднял глаза на своего друга и начальника, и виновато пожал плечами.

— Да ладно тебе, Виталий! — успокаивающе вскинул руку Дергачев, — Бывает! А давай, я тебе суток десять отпуска подпишу? Погода пока стоит хорошая, домик на хорошей турбазе мы тебе организуем! Хочешь?

Нарочитая бодрость подполковника Виталия не обманула и не утешила даже частично. Но щедрое предложение шефа он оценил и, криво улыбнувшись, опять пожал плечами. Теперь уже равнодушно. А через секунду и вовсе покачал головой, давая понять, что царского подарка не примет.

— Не получится с отдыхом! — уже окончательно придя в себя, хрустнул пальцами Захарченко, — В четверг по тяжким заслушивание в городе будет. Совместно с прокуратурой. Справка справкой, но ты же понимаешь, что Тютюнник без меня там не отобьётся! Не вывезет. А, если еще, не дай бог, в моё отсутствие несколько кренделей по тяжким на райотделе в плюс повиснет, то хана нам с тобой обоим будет! И без Москвы не поздоровилось бы, а тут еще эти столичные суки понаехали, и землю носом роют!

В кабинете повисла тягостная тишина. И подполковник, и капитан сидели, глядя в разные стороны. Дальнейший разговор, несмотря на обилие служебных проблем, не клеился. Было много поводов, чтобы обсудить неотложную текучку, но оба чувствовали себя перегоревшими. Даже Дергачев, который еще минуту назад испытывал вибрирующую радость от удачного и многообещающего общения с начальником областного УВД.

— Слушай, Вась, а, если откровенно и строго между нами, ты скажи, тебе самому не обидно, что это писюлька сопливого награждают, а не тебя, к примеру?

Без какого-либо логичного перехода немигающим взглядом уставился на своего друга капитан.

— Я против Корнеева ничего не имею, парень он толковый и, главное, не гнилой, но… Непонятно мне, Петрович, всё это! А, если мне что-то непонятно, то я начинаю тревожиться и опасаться, ты меня знаешь. Не должно такого быть! Тем более, что я верю почему-то этому лейтенанту! Ну, что не работает он на Комитет. Но тогда скажи мне убогому, Петрович, почему такое счастье этому пацану, если он не блатной и на ГБ не работает?

Глава 16