Совок 2

Вот и сейчас, заглянув в почтовый ящик, я обнаружил там полдесятка газет и повестку самому себе. Меня вызывали на завтра в областную прокуратуру к четырнадцати часам. Другой причины для вызова, кроме как та, которая носит фамилию Ягутян, в голову мне не приходило. По иным поводам, радикально противопоставившим меня правосудию, повесток бы не присылали. Пригласили бы более настойчиво, на дурацкие повестки не заморачиваясь. Надо будет завтра отпрашиваться. Это нехорошо, не нужна мне такая слава на новом месте службы. Отсыпав от одной из двух принесенных пачек десяток пельменей в кастрюльку, я принялся варить себе ужин. Когда прятал в морозилку оставшееся, обратным ходом достал бутылку водки из тех четырех, что там оставались. Отогнав уже привычную за последнюю неделю мысль, что треть, а, может, и половина пути к профессиональному алкоголизму уже пройдена, выпил первый стакан. Второй приму через час. Иначе опять сна ночью не будет.

Утро. На моих часах девять тридцать. Личный состав следственного отделения стоял в коридоре и шушукаясь, переглядывался. Капитальная женщина к Данилину никого не запускала. Даже его первого заместителя майора Ахмедханова. Который на общих основаниях топтался под дверью приемной и, как мне показалось, испытывал от того морально-нравственные терзания. Наверное, он слишком уж привык все время находиться по правую руку шефа. Хотя, вроде бы у нас тут следствие, а не кинологическая служба..

Прошло еще минут семь и мимо, не отвечая на приветствия, стремительно прошагал начальник СО. Поскольку за собой он никого не пригласил, все остались на месте. Лишь Ахмедханов, не вытерпев, просочился в приемную, плотно прикрыв за собой дверь. Еще через минуту он высунул голову и рыкнул, чтобы заходили. Народ еще раз переглянулся и потянулся в пугающую неизвестность.

Майор Данилин сидел на своем месте и повернув голову, смотрел на унылый осенний пейзаж за окном. Второй майор, уже устроившийся на свое почетное место второго номера, сурово оглядывал входящих. Вряд ли он был в курсе происходящего, но по его виду уже было понятно, что с шефом он в одном окопе. И, что он, как истинный первый зам Данилина готов рвать и метать. Рвать всех, кто, хотя бы косвенно повинен в нервозности шефа. И метать куски разорванных в тех, до кого пока не смог дотянуться.

— Скажи, Корнеев, на хера ты к нам сюда перевелся? — все еще глядя в окно, негромко, почти вежливо поинтересовался начальник.

Алексей Константинович громко втянул носом воздух и, по-прежнему, избегая смотреть в мою сторону, начал прикуривать сигарету. Сломав три или четыре спички, он в сердцах отбросил коробок и прикурил от услужливо подставленной Ахмедхановым зажигалки.

Так как начальство обратилось ко мне пофамильно, пусть и не глядя на меня, то я, добросовестно соблюдая субординацию, поднялся. Сооружать на лице недоуменную дебильность я не стал. Психомоторику своего нового начальника я еще толком не изучил и поэтому счел, что усугублять нервозность Данилина было бы слишком рискованно.

— Ты, Корнеев, в моем отделении только второй день, как появился, а меня уже начальник РОВД с самого раннего утра из-за тебя, как цуцика…! Бл#дь!.. — майор Данилин вовремя прервал свой искрящий, как электросварка монолог, не доводя до подчиненных всех интимных подробностей своего общения со старшим руководством.

— Лидия Андреевна, я же вас просил! — повернувшись к Зуевой, недобро прошипел майор. — Да сиди ты! — махнул он рукой на вскочившую замшу, бледное лицо которой не выражало ничего, кроме ужаса.

Но было похоже, что пик своей взволнованности Алексей Константинович уже пережил и теперь понемногу приходит в себя. На эту мысль меня натолкнуло и то, что он уже почти без усилий задержал свой взгляд на моей физиономии.

— Ты зачем его отпустил? — сверля меня глазами, Данилин явно пытался определить, чем же соблазнил его новобранца вчерашний фарцовщик. — Ты хоть понимаешь, что на тебя на самого прямо сегодня дело возбудят? — как на дефективного смотрел на меня начальник.

Открытых ртов вокруг не наблюдалось, но жгучий интерес публики не оставлял ни малейших сомнений в искренности любопытства всех присутствующих. Коллеги сидели, затаив дыхание и, мало что понимая, увлеченно внимали происходящему.

— Не за что меня сажать, товарищ майор! — с максимальной уверенностью заявил я в полный голос. — Вот, если бы не отпустил я Брусенцова, вот тогда всем бы досталось на орехи. И нам, и тому, кто его задерживал.

Слово «нам» я выделил намеренно. Надо было хоть немного, но отвлечь от своей бедовой персоны внимание Данилина. Пусть по-прежнему психует, но не из-за меня. Вроде бы удалось, кроме ненависти в его взгляде мелькнуло беспокойство иного окраса.

— Ты о чем, Корнеев? Ты, имей в виду, службу ОБХСС первый руководитель курирует. Что у нас, что в городе. Так что сегодня после обеда из УВД жди гостей, два старших опера по твою душу приедут. И вовсе не факт, что они тебя с собой не увезут! — мне показалось или тень сочувствия, пусть и едва заметная, но все же мелькнула в глазах майора.