Совок-3

Надо сказать, что досталось тогда и Чуме. За излишнюю болтливость. Но тот, в отличие от обманутого Митяя, воспринял оплеухи без покорности. Со слов Гущина, было заметно, что этой обиды он прощать не намерен. Даже Сергею Васильевичу.

Именно после этого нерадостного события Дмитрий и запил по-настоящему. То есть, совсем по-черному..

Я старался вернуть Гущина с лирических отступлений на тему криминальных подвигов их компании, которые меня интересовали гораздо больше его разочарований в женской загадочной и полной коварства душе. А более всего меня интересовал пресловутый Сергей Васильевич. И тот самый гараж, молчать о котором, так настойчиво его призывал из шкафа Сивый.

Митяй, попросил еще кофе, набухал в него сахару и продолжил сдачу подельников.

Примерно дней десять назад, Сергей Васильевич и Сивый забрали его в свой дом. Причиной послужила горестная пьянка Гущина. На тот момент парень уже несколько дней находился в глубочайшем запое и бывший «брат» Натальи опасался, что он совершит какую-то глупость. Или что-то сболтнет родителям, либо еще кому. Забрали они Митяя от пивной, где тот в последнее время проводил все свое время.

Загрузив тело страдальца на заднее сиденье, они какое-то время катались по городу. Временами, выпадая из забытья, Гущин слышал обрывки разговоров своих старших друзей. А один раз, проснувшись от звука хлопнувших дверей и подняв голову, он увидел, что их «Жигуль» стоит напротив коричневых ворот какого-то гаража. Гараж этот находился в ряду своих разномастных собратьев и на его воротах был номер 143 или 148. Митрий еще запомнил высокие округлые строения серого цвета, возвышающиеся далеко в стороне за гаражами. И звук захлопнутого багажника. В следующий раз он очнулся только тогда, когда его уже выгружали из машины.

Я дал Гущину лист бумаги и попросил нарисовать ту картинку, которую он видел. Митяй довольно толково изобразил гаражный ряд с воротами и башни элеватора справа над ним.

– О чем они говорили, вспоминай, это важно! – тормошил я свой пропуск в относительную безопасность внутри системы.

– Это они Сашку Чуму убили! – Дмитрий сжимал обеими ладонями стакан, как будто пытался их согреть.

– С чего ты так решил? – боясь спугнуть удачу, я придвинулся к Гущину.

Про убийство Сашки Чумы я сейчас услышал впервые. Надо срочно городскую сводку поднять и все криминальные трупы прошерстить. Операм завтра поручу. Чума судимый, значит, дактилоскопия его личность установила. Это, если труп обнаружили, конечно. И, стало быть, мне в актив еще и мокрая «баранка» упадет! А это уже совсем не шутки! В эти времена убийство, это ЧП! Из ряда вон, выходящее!

– Сивый говорил, что не надо было его просто так в посадке бросать, а лучше бы зарыть где-нибудь во дворе или в сарае. Мол, все равно, скоро нас здесь не будет, а менты его бы еще долго искали. Еще, он Сергея Васильевича несколько раз Толяном называл. И, что-то они про Саранск говорили, – Дмитрий опять замолчал.

– Что говорили, вспоминай! – от дикого напряжения мне хотелось стукнуть этого тормоза по голове. Я даже попытался представить, какой интерес у этой шайки может быть в столице солнечной Мордовии.

Гущин отрицательно помотал головой и виновато посмотрел на меня.

– Ничего больше не помню, я сильно пьяный был. А с дома они съехали. Я несколько раз там был, все закрыто.

– Что про Кладова сказать можешь? Он в кражах участвовал или в разбоях? – я внимательно следил за реакцией парня на мои вопросы.

– Нет. Он раньше в гражданской авиации работал. Его Сергей Васильевич берег, не брал ни на какие дела. Говорил, что Витька, нужен для другого. Он как-то по пьянке оговорился, что Витька, это дорога в свободную жизнь.

Вон оно как! Выходит, эти ребята собираются покинуть советскую родину?

Про разбойные нападения Митяй толком ничего не знал, лишь мельком слышал. Никакого оружия у подельников он тоже не видел.

Записав на всякий случай координаты воровского лежбища, я отправил Гущина в спецприемник. А сам после вечерней оперативки поехал к Виктору Михайловичу Каретникову.

Визит к Каретникову

Бывший следак дома был опять не один. Да и глупо было бы с его стороны изображать капуцина-отшельника. При наличии симпатии со стороны такой красавицы Лизы. Да еще при таких-то лизиных талантах в области кулинарии.

Меня сегодня ждали и добрая девушка Лиза снова расстаралась от души. Я опять восторгался творожными ватрушками. Стараясь помедленнее молотить челюстями, чтобы не выпадать из рамок приличий и столового этикета.

Лиза сидела под руку со своим зрелым другом на диване и не скрывала радости от моего аппетита, каждый раз розовея от моих похвал. Виктор Михайлович, в отличие от меня, видимо, таким как я гурманом не был и мои голодные визиты были яркими ее бенефисами.

Я уже практически пересказал все, что сегодня удалось наработать и узнать, когда правовед глухих и немых подскочил на месте и заходил вокруг обеденного стола кругами, как цирковая лошадь.

– Ты чего? – перестал я жевать.

– Толян! – Каретников смотрел на меня как на идиота, – Толян!!