Совок — 3

Я уже давным-давно для себя решил, что я не тварь дрожащая и право имею. Если не на всё, то на очень многое. Но сейчас равновесия у меня в душе не было. Комсомольское сознание юноши покрылось нервной сыпью. Да и мой взрослый разум омрачало то, что я до сих пор так и не нашел рациональных оправданий для своей, в общем-то, мальчишеской выходки с этой экспроприацией. Бессмысленность меня всегда раздражала. Особенно, бессмысленность своих недостаточно взвешенных решений и поступков.

Тот факт, что я обложил своих обидчиков денежно-имущественным штрафом, безусловно, как-то скрашивал прежнюю мою обиду. Чего там, этот унизительный для номенклатурщиков кидок, добавил мне настроения. Потому как, с учетом отнятого у меня здоровья, эти твари разозлили меня отнюдь не шутейно. Было бы, чем их еще наказать, я бы непременно и это сделал. Но, вместе с тем, я совсем не испытывал радости от обрастания всем этим хламом, в виде движимого и недвижимого имущества. Кроме денег, разумеется. Ну и квартиры. Впрочем, автомобиль тоже пригодится. Н-да…

С такими неустаканенными мыслями я вернулся в Октябрьский РОВД. Кулинарные приятности с чаем, которыми меня угощали милые женщины из нотариата, погоды для молодого растущего организма не сделали и я уже с нетерпением поглядывал на часы, думая о приближающемся обеде.

Заглянув к Зуевой и привычно соврав, что вернулся из прокуратуры, я пошел к себе принимать к производству свежеотписанные дела.

Однако насладиться бумажной рутиной мне не дали. Едва я с величайшим трудом вник в отвратную канцелярщину, в кабинет ввалился возбужденный опер Гриненко. Неужели мой грядущий обед под угрозой срыва?! Н-да…

P.S. Пока ждёте проду, советую почитать книгу про российского бизнесмена, который задумал уничтожить США

https://author.today/work/180648

Уверен, не пожалеете!

Глава 11

— Следствию категорический привет! — жизнерадостно поприветствовал меня опер, — Как сам? Как успехи в борьбе с кражами личного имущества трудящихся?

Честно говоря, такая живая заинтересованность опера Гриненко меня озадачила. Без особой нужды опера обычно в следствие не заходят. Хотя бы из-за того, чтобы не нарваться на неудобные вопросы. О неисполненном поручении, например. Или о не отловленном обвиняемом, проходящем по уголовному делу и находящемся в розыске.

— Всё нормально! И сам здоров, и борьба усиливается, — осторожно ответил я, еще не понимая, зачем ко мне припёрся Гриненко.

— Вот, если бы вы, товарищ старший лейтенант Гриненко Станислав, отработали своевременно мои два поручения, которые я неделю назад вам направил, то, глядишь, и раскрыл бы я уже эту серию краж! — укорил я веселого опера.

Гриненко досадливо поморщился, но улыбка снова вернулась на его лицо.

— А вот зря вы, товарищ следователь, уголовный розыск в бездействии попрекаете! Кабы не наш доблестный уголовный розыск, то что бы ваше следствие делало?! — быстро нашелся с ответом опер и нахально уселся на место отсутствующей Иноземцевой.

— В общем так! — Гриненко откинулся на спинку стула, — Есть у меня подвижки по твоим кражам! Вчера со своим «шуриком» встречался, он в одном дворе с терпилами живет. С Гущиными. Сорок шестой дом по Победе. Помнишь таких? — насмешливо, как ехидный экзаменатор смотрит на студента-прогульщика, уставился на меня опер.

— Помню! — безжалостно изгадил я триумф нежданного гостя из ОУР, — Двенадцатая квартира. И, что там тебе твой стукачок нашептал?

Улыбка у Гриненки слегка померкла, но совсем с его лица она не сошла.

— Сын потерпевших Гущиных Дима, после кражи денег у его родителей определенно намеревается зажить на широкую ногу! — самодовольно поведал оперативник, — Денег у моего человечка занял под якобы близкий приход наличности. И кредит он обещнулся вскорости отдать. Уверенно так обещнулся!

— И много занял? — поинтересовался я, немного оживая от предвкушения следовательской удачи.

— Сорок рублей, — разочаровал меня размером займа Гриненко, — Да ты не кривись, Корнеев, он, вообще-то двести просил! Но мой «шурик» не Рокфеллер, сколько было, столько и дал. Полагаю, что дал под проценты, так-то он до денег жадный.

А ведь и правда, есть над чем подумать! Без наводчика жулики точно, не обошлись.

— Я сегодня вечером как раз собирался потерпевших навестить, — поделился я своими планами с опером, — Вот с Гущиных и начну! Заодно и с этим Дмитрием познакомлюсь. Сколько годочков сынишке?

Дверь кабинета распахнулась без предварительного стука. В дверном проёме стояла Антонина.

— Корнеев, к шефу! Срочно! — выдала она команду от порога и стремительно развернувшись, удалилась с гордо поднятой головой, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.

— Эк, как у вас всё строго! — подивился Гриненко и поднялся из-за стола, — А сыну Гущиных двадцать два.

— Ты свой подсобный аппарат сориентируй на этого младшего Гущина! — настоятельно порекомендовал я ему, тоже поднимаясь со стула.