Совок-7

Лида молча встала из-за стола и вышла в приёмную. А ведь Сергей её предупреждал, что примерно так и будет. Он именно так и сказал — «Дунька у тебя это письмо отберёт, но ты с ней не спорь!». И потому, в принципе, она была готова к такому результату общения с товарищем Капитоновой. Однако неприятный осадок от нехорошего разговора с политической начальницей у неё остался. И, несмотря на хорошее воспитание, и неприятие нецензурной лексики, материться ей, почему-то хотелось еще сильнее, чем прежде.

Перед тем, как зайти в свой кабинет за продуктовым прошением, неспокойная Зуева ворвалась в кабинет своего будущего супруга. Супруга будущего, но уже сегодняшнего манипулятора её чувствами и поведением.

— Знаешь, что, Корнеев⁈ — с порога и, совсем не сдерживаясь, возопила она, — Не смей меня больше использовать в своих мерзких интригах! У меня и без того нервы не железные! Эта твоя Капитонова и вправду форменная нахалка! Надо же! Она, гадина такая, пальцем не шевельнула, а почему-то решила снять все пенки! Требует, чтобы я подписанное письмо, которое ты из ТОРГа привёз, ей отдала! Вот скажи, зачем ты меня к ней посылал за подписью? Там бы одной дергачевской хватило!

Я с облегчением разогнулся и откинулся от стола с бумагами на спинку стула. От пыльной следственной «бухгалтерии» уже давно тошнило, а тут такой, вполне себе легитимный повод отвлечься.

— Ты о чем так переживаешь, душа моя? — я с удовольствием рассматривал возмущенную фурию, втиснутую в мундир милицейской капитанши, — Надо полагать, это ты с Дуняшей Капитоновой конструктивно пообщалась? Я правильно понимаю?

— Да пошел ты! Вместе со своей Дуняшей! — Зуева по-собачьи оскалилась и не дойдя до моего стола, дёрнулась на выход, — Зайди и забери два дела! Данилин тебе отписал! — не оборачиваясь, со злорадством выкрикнула она.

Память услужливо достала из информационного чулана прошлой жизни понимание ситуации. Так было всегда в эпоху чрезвычайно развитого, но такого, сука, голодного социализма. Тот, кто занимается в РОВД распределением продуктовых заказов, почти всегда имеет возможность дополнительно обогреть сослуживцев своего подразделения. Или тех, у кого спиногрызов в семье было с избытком.

Вот и вскипел зуевский разум возмущенный. Правильно оценивший морально-деловые качества мадам Капитоновой. Видимо, что-то Лида разглядела в Дуньке-комиссарше, чтобы разувериться в том, что та что-то выпустит из своих загребущих лап. Из того, что останется после справедливого дележа харчей среди районных ментов голодного Поволжья. Если по-хорошему, то надо бы, конечно, Зуеву успокоить. Чтобы сердце не рвала за обделённых доппайком подруг. Но никак нельзя. Лишняя информация для женщины, это всегда риск срыва комбинации. И её дополнительные умственно-душевные метания. Что, в свою очередь, никак с моим представлением о гуманности не согласуется. А потому, исходя из принципов человеколюбия и гуманизма, я встал из-за стола, с хрустом потянулся и пошел к Зуевой за двойной порцией макулатуры. И за тем, чтобы погладить её по голове. Или по заднице. Тут уж как фишка ляжет.

Фишка не легла никак, кабинет начальницы встретил меня закрытым замком двери и безответной тишиной.

Посмотрев на наручные часы, я двинулся в сторону кормораздачи. В столовой мне удалось присоседиться к Гусарову и Гриненко, стоявшими в посредине голодной очереди. В последнее время мы частенько вкушали обеденных яств за одним столом, может, поэтому народ поверил, что я изначально был с ними и сегодня.

— Вы в своём «углу» деньги уже сдали? — безмятежно поинтересовался я, двигаясь с подносом вдоль раздачи.

— Какие деньги? — подозрительно и по-семитски ответствовал мне Гусаров вопросом на вопрос.

— Деньги на продуктовые наборы, — без выражения произнёс я и поставил на поднос салат, а затем скромно умолк.

Очередь спереди и сзади заволновалась. Всем захотелось знать, что в этих наборах и когда состоится выдача. Про стоимость не спросил ни один. Даже женщины.

Чувствуя себя чтецом сводки Совинформбюро, я начал голосом почти Левитана выдавать на гора информацию.

— Палка полукопченой колбасы, большая бройлерная курица, банка майонеза, банка зеленого горошка и что-то еще! — продекламировал я то, что помнил из списка, забыв всего один или два пункта.

Курицу я в этот перечень включил умышленно и еще на стадии планирования данного активного мероприятия. Чтобы как можно жестче сократить время раздачи гастрономических благ. Куриный скоропорт не позволит Дуне погрязнуть в осторожных сомнениях. Равно, как и её психология гиены-сквалыжницы не позволит ей отказаться от столь жирной приманки. Я не поленился и навел некоторые справки в бухгалтерии и в кадрах. Разница между находящимся в строю личным составом и запрошенным мной у Шевцовой провиантом, составляла по моим грубым прикидкам более тридцати заказов. По нынешним скудным диетическим временам, это неплохой продовольственный актив. Почти золотой запас.