Совок 7

— Ты, Серёжа, давай уже, прекращай! Ты лучше скажи, чего тебе от меня надо? — оборвала меня, всё же довольно зарумянившаяся от комплимента Алдарова, — И сказки свои ты при себе придержи, я женщина уже в том возрасте, когда таких, как ты насмешников, насквозь вижу.

— Эх, Ирина! — грустно покачал я головой, — Самые чистые, моей души порывы, ты прямо сразу и безжалостно на взлёте бьёшь! Ну, какой у тебя возраст⁈ К тебе же руки сами собой тянутся! Чтобы хотя бы притронуться и восхититься! — я изобразил взглядом томную экзальтацию, внутренне опасаясь, что нарвусь сейчас на благосклонную реакцию фемины с прокуренными зубами.

Женщина снова мило покраснела, но контроля, слава богу, над собой не утратила. Всё же я угадал, минуту назад одаривая её цветистыми дифирамбами. Она и в самом деле оказалась умницей.

— Серёжа, сынок, прекрати уже! — в её глазах снова появились насмешливые искорки, — Ты чего добиваешься? Чтобы Лида мне космы повыдирала⁈ Нет? Ну тогда уймись! Скажи лучше, чего ты там против Капитоновой задумал? Если смогу, то я тебе обязательно поспособствую, ты в этом даже не сомневайся!

Отринув казарменное веселье и поняв, что нужного градуса доверительности от Алдаровой удалось добиться, я придвинулся к ней еще ближе. И начал излагать свои мысли по существу, и более конкретно.

— Расскажи мне в подробностях, что она за человек? И о тех известных тебе паскудствах, которые за ней числятся, тоже расскажи. Кстати, Мещеряков мельком обмолвился, что у вас там, в Ленинском, что-то произошло. И вроде бы Евдокия тогда как-то нехорошо засветилась. Было такое или он перепутал всё?

— Не перепутал, — помотала головой Алдарова, — Давно это было, мы тогда с Дусей еще в Ленинском работали. В паспортном отделении инспекторами. — Ирина задумалась.

— Ну! — поторопил я её.

— Должна была приехать московская проверка, а в Комсомольском и еще в двух городских райотделах обнаружился полный бардак в паспортном учете. Со всех РОВД, где все было в порядке, собрали по два-три инспектора и аврально бросили на усиление, чтобы косячным паспортным отделениям «хвосты» быстро подчистить. Мы, то есть, я, Капитонова и Шура Мальцева попали в Комсомольский. Дуня у нас старшей была. Тамошний начальник РОВД нам пообещал, что, если успеем порядок навести, то он нас премирует талонами в Дворец бракосочетаний. Этот Дворец и сейчас на их территории расположен. Сам понимаешь, импортная обувь по доступной цене, это тогда был самый лучший стимул для нас. Особенно, при окладах простых паспортисток. Хоть и аттестованных.

Ирина поднялась и, пройдя к подоконнику, снова включила чайник. Вернувшись за стол, она достала из верхнего ящика сигареты и закурила.

— И? — не дождавшись продолжения, я её нетерпеливо поторопил.

— И ничего! — развела руками женщина, — Работу мы выполнили, а талонов так и не получили. Мы с Мальцевой к Дуне с вопросами, а она нам отвечает, что ничего ей не дали. А месяца через три, уж не помню как, но выяснилось, что не обманул нас тогда начальник Комсы и, что все обещанные талоны он нашей старшей Дуне добросовестно вручил.

Алдарова снова поднялась к закипевшему чайнику.

— Будешь еще кофе? — обернулась она ко мне.

Я отрицательно помотал головой и выжидающе уставился на хозяйку кабинета.

— Ну, мы с Мальцевой, все из себя такие возмущенные, бегом к Капитоновой. С нехорошими вопросами насчет нашей импортной обуви, — правильно поняв мой взгляд, продолжила жертва вульгарного кидняка, — Где наши талоны, спрашиваем её. А она нам в ответ без всякого смущения отвечает, что отдала нам их! Представляешь?

Я кивнул, давая понять, что представляю.

— Я тогда молодая была и очень уж переживала по поводу той её подлости. До сих пор помню, какие классные югославские туфли в салоне на витрине стояли! — наливая себе в чашку кипяток, улыбнулась Ирина, — И вот, что я тебе еще скажу, Сережа! — тряхнув головой, будто отгоняя наваждение, вдруг повернулась ко мне она, — Дуня, насколько я помню, жила со своей свекровью. Муж у неё, кажется, от прободной язвы умер. И жили они со свекрухой обе в одной комнате. Я даже раза два у неё там была. Капитонова все время жаловалась, что бабка живучая и помрёт нескоро. Это я к тому, что она, скорее всего, сама на твои хоромы нацелилась! Ты не поленись, спустись в дежурку и загляни в книгу адресов! Если там указан её старый адрес по Первомайской, то тогда совсем плохо твоё дело, Корнеев!

— Да ну! — засомневался я, — Быть такого не может, чтобы она за десять лет себе квартиру не получила!