Совок 7

Дождавшись, когда она скроется в подъезде, я развернулся и объезжая колдобины, начал выбираться со двора. Сегодня в приоритете была Лида. Ведь я пообещал ей романтический вечер на её небольшой, но уютной кухне. Именно поэтому я воздержался от прелюбодеяния и не пошел на рандеву с завскладом Юдиной. Уж, если мужчина считает себя приличным, то и вести себя он должен соответственно! В этом смысле, я соблюдал все джентльменские правила и спуску себе не давал. К Юдиной я наведаюсь завтра.

Добравшись до центра, я направился в знакомый гастроном. Надо было запастись продовольственным реквизитом для романтических посиделок с начальницей.

— Ты этой своей Шевцовой давно звонил? — после второго или третьего бокала вина спросила Лида.

— Позавчера был у неё и всё! — подумав, ответил я, блаженно вытянув ноги, полностью перекрыв малогабаритную кухню Зуевой, — И почему «эта Шевцова» моя? — лениво решил возмутиться я, — Она такая же моя, как и твоя! И зря ты так про неё, очень хорошая женщина Светлана Сергеевна!

— Она до тебя сегодня не дозвонилась, потому что ты на «ликёрку» уехал, — великодушно решив не развивать далее сцену ревности, продолжила Лида, — А не дозвонившись до тебя, она мне позвонила. Короче, Капитонова всё, что было подписано, со склада ТОРГа сегодня вывезла. И продукты, и семьдесят пар капроновых колготок производства ГДР. Светлана Сергеевна просила тебе передать, что колготки отпустили, как ты и просил, по отдельной накладной. И, что копии этих накладных ты можешь у неё завтра забрать.

Лидия Андреевна сделала глоток, потом встала со своего стула и уселась ко мне на колени. Этот, уже сложившийся за время наших отношений ритуал, соблюдался свято. Теперь еще пара минут и я, стараясь не задевать красивой зуевской головой косяки и стены узкого коридора, понесу её в койку. Когда-то давно и спьяну я таким образом переместил любимую женщину на ложе страсти, и теперь это считается нашей почти семейной традицией.

— Ты знаешь, Евдокия с двумя девчонками из паспортного сегодня уже выдавала в райотделе эти наборы. Но ты был прав, колготок там, ни у кого не было! Ты представляешь, ни у кого!

Лида смотрела на меня с нескрываемой обидой. Как будто это я прибрал себе все эти дефицитеые капроновые изделия, единовременно натянув их на свои волосатые ноги.

— Не переживай, любимая, будут тебе колготки! — расслабленно и тоже в соответствии с традицией, погладил я Лиду по её тугой заднице. — А Дунька, уж ты мне поверь, она, сука, этими колготками подавится!

Глава 23

На службу я утром отправился, отчаянно позёвывая от жениховского недосыпа. Когда сегодняшней ночью я вернулся от Зуевой домой, Лиза, накушамшись тефтелей, уже давно спала, уткнувшись носом в подушку. А, может, и не тефтелями она напитала свой молодой растущий организм. Но, в любом случае, лёжа кверху воронкой и мирно посапывая, на мои передвижения до ванной и обратно, она никак не отреагировала. И пусть, уснул я сразу, но выспаться досыта у меня сегодня не получилось.

— Следствию наше почтение! — жизнерадостно поприветствовали меня сзади, когда я подошел к входной двери райотдела.

— И тебе поздорову, добрый человек! — обернулся я к Гриненко, — Чего весёлый такой? «Запоржец» в лотерею выиграл?

Кивнув через витрину дежурному, мы со Стасом повернули по коридору к лестнице.

— Я вчера Маринке сказал про квартиру! — снова расплылся в радостной улыбке опер, — Она сначала не поверила, а потом, дура, рыдать начала! Пришлось её на Садовую везти. Полчаса на трамвае из наших курмышей в центр ехали. Детей соседке оставили и попёрлись на экскурсию, пока еще светло на улице.

— А чего ты там ей показывал? — удивился я, — Там же пока люди живут!

— Дом показал! — с горделивой снисходительностью, как на недоумка, посмотрел на меня опер, — Походили вокруг него и назад поехали. Но Маринка мне, похоже, так и не поверила. Да я и сам, если честно, тоже до конца еще не верю, что скоро из одной комнаты общаги в трёхкомнатную заселюсь! Что дети без клопов, мышей и тараканов расти будут! И с собственным унитазом!

— И правильно делаешь, Станислав, что не веришь! Верить можно только в победу коммунизма во всём мире, ну и Госстраху отчасти! — поощрительно поделился я с другом просроченным патриотизмом и зашагал прочь от лестницы по своему следственному коридору второго этажа.

Заходить к себе в кабинет я не стал и сразу пошел на оперативку. По пути кляня себя за старческую забывчивость. Зайдя в приёмную Данилина и поздоровавшись с обеими хозяйствующими там дамами, я попросил разрешения позвонить. Антонина промолчала, удостоив меня холодным взглядом несостоявшейся супруги, а античная Валентина Викторовна благосклонно кивнула своей породистой головой.

Набрав по внутреннему телефону кабинет Стаса, я начал считать гудки. Гриненко ответил не сразу, но всё с тем же недавним оптимизмом.

— Забыл совсем, ты зайди ко мне после посещения своего руководства, разговор к тебе есть! — пригласил я старлея и, опять поймав на себе уже задумчивый взгляд Тонечки, опрометчиво подмигнул ей.