Совок-8 (СИ)

— Ты это чего, как зычара сиженный изъясняешься? — вдруг с неожиданным проворством обернулся ко мне подпол, — Ты, вообще, кто такой есть? Скажи мне, Корнеев, из какой преисподней тебя ко мне прислали?!

Не зная, что ответить, я просто тупо молчал и прикладыался к бутылке. Водитель тоже замер, сосредоточенно уставившись в панель приборов.

— Ну и гад же ты, Корнеев! — неопределённо и даже как-то укоряющее-жалобно сообщил мне своё невысокое обо мне мнение подполковник Дергачев, — Прибить бы тебя, интригана хитрожопого! Без всякой жалости, прибить! Да только ведь за тебя, Корнеев, как за нормального человека посадят! — сокрушенно покачал своей массивной головой мой добрый руководитель. — Ну, а ты-то чего застыл?! Поехали на базу! — уже привычным рыком, отвернувшись от меня, шуганул он сержанта-водителя.

До райотдела весь оставшийся путь мы преодолевали, пребывая в молчании.

— За мной! — не оборачиваясь, велел мне хмурый подпол, когда я вслед за ним вошел в двери РОВД.

Даже не повернув головы на выскочившего с докладом из ОДЧ дежурного, Дергачев прошествовал к лестнице. Едва успевая за шагающим через ступеньку дюжим начальником, я послушно двигался за ним. Командирского лица я видеть не мог, но судя по шарахавшимся от него и прилипающим к стенам сослуживцам, добросердечности на этом лице было немного.

— Я занят! — бросил он на ходу секретарше, — Не пускай никого! И закусить собери!

Потешив себя надеждой, что в мыслях о предстоящем усугублении строгий начальник про меня забыл, я притормозил. И остановился в приёмной.

Но оставшаяся открытой в кабинет дверь и не в полной мере цензурное приглашение с упоминанием моей фамилии, какие-либо сомнения и надежды исключили напрочь. Поймав напоследок сочувственный взгляд секретарши, я шагнул через порог на красную ковровую дорожку к лобному месту.

Дойдя до средины кабинета, я почтительно замер, не желая каким-то неправильно истолкованным движением спровоцировать дополнительную агрессию и без того взвинченного руководителя.

— Ты чего встал, Корнеев? Решил, что настало время приличного человека из себя изображать?! Ты не трудись, лейтенант, не кривляйся, всё равно не выйдет у тебя ничего. Я тебя, прощелыгу, давно уже раскусил! Нет в тебе ни совести, ни уважения к старшим, Корнеев! Нахал ты, лейтенант! Нахал, да еще и наглец редкостный! Не стой, как столб, проходи и садись!

В кабинет без стука вошла секретарша. Пройдя в незаметную дверцу за кадкой с фикусом, она принесла сначала из потаенного помещения разрисованную под скатерть клеёнку. А потом деловито начала расставлять на неё тарелки с небогатой снедью. Подрезав напоследок колбасы, сыра и помидоров с огурцами, она так же молча покинула кабинет.

Избавившийся от кителя Дергачев, расстегнул застёжку галстука и оставив его висеть на заколке, прошел к холодильнику и достал из него бутылку «Посольской». Причем, взял не початую на треть, стоявшую на полке, а полную из морозилки.

— У меня люди вызваны, товарищ полковник! — попытался я сойти с тропы на алкогольный эшафот. — Да и капитан Зуева меня, наверняка уже обыскалась! Она уже и так меня грызёт нещадно! — я постарался выстроить на лице тоскливую обреченность.

— Я же тебя просил, Корнеев! — с хрустом скручивая пробку на бутылке, произнёс Дергачев, — Не играй со мной! Ты меня за кого держишь? Зуеву ты е#ёшь и потому ни хера её не боишься! Так что не п#зди и садись за стол!

Деваться было некуда, еще со стародавних времён своего первого призыва в несокрушимую и легендарную, в мозгу было отпечатано, что приказ начальника, есть не что иное, как закон для подчинённого. Изображать робкого юношу мне за сегодня и самому уже изрядно надоело и по примеру старшего товарища, я тоже снял китель.

Пройти к стенному шкафу и так же, как подполковник, повесить его на плечики, я не решился. Поэтому пристроил свою хламиду с лейтенантскими погонами на спинку стула. Подумав еще немного и заметив, что Дергачев набухал в стаканы до половины их объёма, я тоже расстегнул резинку галстука.

— Ты, лейтенант, всё же знай меру! И место своё знай! — неодобрительно набычился начальник Октябрьского РОВД, поднимая свой стакан.

Глава 12

В свой кабинет я всё-таки сегодня попал. Но только часа через полтора или чуть больше. Когда посольское питьё из уже второй бутылки испарилось наполовину. Алкогольную передозировку мне сегодня словить категорически не хотелось. Поэтому, наплевав на субординацию и вялые угрозы Дергачева, я решительно встал из-за стола. И, сграбастав со спинки стула свой китель, не мешкая, вышел вон из начальственного кабинета. Такого гостеприимного, и хлебосольного сегодня для меня. И не опасного.

Несмотря на обильную закусь в виде колбасно-сырной и овощной сухомятки, меня всё же слегка штормило. Уже не впервой я вынужденно отметил, что восприимчивость к алкоголю у нового юношеского организма оказалась существенно острее, чем у того, у ветеранского прежнего.