Мила уже съела свои стейк и салат и сделала две кружки кофе, демонстративно достав одноразовые стаканчики из новой упаковки, и поставила перед гостем.
- На вкус так себе, - честно предупредила Мила, - но бодрит.
- Этот главное, - согласился Руслан.
После пары глотков кофе тихо зашла Лиза и, пододвинув стул к столу, достала тетрадку и стала заниматься своими делами. Руслан смотрел на склонившуюся белокурую головку с косичками и синими бантиками на концах, и у него складывалось впечатление, что девочка тут далеко не первый раз и изо всех сил старается вести себя тихо. Людмила, или Мила Владимировна, как называли поминутно заскакивающие работники свою начальницу, казалось, забыла о присутствии нечаянного гостя и сосредоточено смотрела в монитор, изредка стуча по клавиатуре, и иногда отвечала на телефонный звонок: «Слушаю».
Посчитав своё присутствие неуместным, Руслан попрощался и, под короткий кивок Милы, вышел из маленького кабинета.
- Поехали домой, малышка, - сказала устало Мила и, поцеловав девочку, помогла ей собраться. Им предстоял путь по пробкам, в пути они должны выучить стихотворение к завтрашнему уроку чтения, а дома, когда Лиза ляжет спать, Мила очень хотела прочитать хотя бы пару глав начатой ею книжки и, если уж совсем повезёт, то посмотреть серию любимого ею сериала. Сезон начался уже давно, а она всё откладывала и откладывала просмотр. В итоге, где-то в середине первой главы, её разбудило СМС.
Ответа Мила не получила и, немного поворочавшись, уснула.
Руслан долго не мог заснуть, он удивлялся совпадению и вспоминал своё удивление, когда на месте Людмилы Владимировны оказалась худенькая девушка. Снизу была отлично видна оттопыренная попка Людмилы Владимировны, хотя она и была прикрыта несуразной стёганой жилеткой от форменной одежды, тонкая талия, когда девушка поворачивалась лицом к Руслану, и хороший пуш-апп. Тёмно-русые волосы её вились на кончиках и закрывали лопатки, а зелёные глаза смотрели немного насмешливо и насторожённо, очень насторожённо…
Через несколько дней, выезжая с парковки, Мила заметила знакомого мужчину - Руслана, он стоял рядом с высокой женщиной в дорогом пальто, а потом учтиво открыл ей пассажирскую дверь седана представительского класса. Девушка была женой или подругой мужчины, она интимно поглаживала его по лацкану пиджака под расстёгнутой курткой.
Немного повздыхав и попечалившись столь незначительному обстоятельству в её жизни, как присутствие женщины в жизни малознакомого ей Руслана, она направилась по своим делам, решать куда более актуальные вопросы и задачи. Такие, как покупка подарков от Деда Мороза Лизе или попытка попасть на Новогодний концерт своего ребёнка, где дочка будет играть на флейте.
Тридцать первое декабря ввалилось, как всегда, неожиданно и ожидаемо, толпы народа в торговом зале предвещали сделанный план и отваливающиеся конечности к концу рабочего дня.
- Мила Владимировна, где торты? Там спрашивают торты.
- Принимают… наверное, - Мила Владимировна делала заказ на торты загодя, едва ли не за месяц, и сегодняшняя поставка должна была быть уже в магазине, однако вместо обещанных тортов Мила увидела стремительно пустеющий холодильник и побежала в кабинет. Девушка на том конце провода ничего, кроме: «Водитель выехал», ответить не смогла, и Мила, путём нехитрых манипуляций и моря обаяния, которое ей пришлось вложить в собственный голос, через седьмые руки узнала телефон водителя.
- Дииииимочка, - пела Мила, - как же так, как же так? Так и не завёлся? Ну, давай, хороший мой, постарайся, постарайся, хороший мой.
Димочка отвечал, что он перепробовал всё, но надежды у Милы только на сменщика, который ринется развозить поставки Димочки только после своих, а будет это ближе к вечеру. Димочка был так же не рад сложившимся обстоятельствам, Базилик оставался последней и самой крупной точкой доставки, но машина, как назло, сломалась и никаких признаков жизни не обнаруживала.
- Дим, ну, может, можно что-то сделать? Ну… там… в свечки подуть? Или подёргать… Дима, ты должен завестись! - громко, на ходу увещала Мила, практически врезаясь в собственную машину.
Димочки признался, что ни подуть, ни подёргать не получится и, под отчаянное «Чёрт-чёрт-чёрт» и непереводимую игру слов торгового работника, повесил трубку.