Совпадений нет

Она обошла меня и села за стол, а я, встретившись с карими глазами «Далай Ламы», попыталась за голосом разума услышать свое сердце.

Красивый внедорожник Темуреза стоял прямо напротив входа, и он подмигнул мне своими большими фарами, когда я в нерешительности замедлилась на порожках. Поправив сумку на плече и пряча смущенную улыбку, я подошла к двери пассажирского сидения и забралась в салон.

Мы поздоровались глазами. Прямо время замерло в этом беззвучном контакте, который я нарушила первой.

– Что ты здесь делаешь?

– Мимо проезжал, – ответил Тима, не сводя с меня глаз. Даже не моргая.

– По работе?

– Не совсем. Ты голодная?

Чувствуя, как полыхают мои щеки, я неуверенно глянула на главный вход в здание универа, и быстро прикинула, сколько народу сейчас толпится в ближайших кафе.

– Да, но… Осталось всего двадцать минут до звонка, – посчитала нужным сообщить.

– Я знаю.

Он вдруг обернулся назад и достал откуда-то с заднего сидения увесистый бумажный пакет.

– Серьезно? – выдохнула я, широко распахнув глаза.

В нем оказалось два стаканчика с кофе и два аппетитных сэндвича, аккуратно уложенных на пластиковые тарелки, одна из которых легла мне на колени.

Это было неожиданно по-простому, но сытно и очень вкусно. Времени как раз хватило, чтобы насладиться вкусным обедом и как ни странно я чувствовала себя комфортно, уплетая сэндвич рядом с красивым мужчиной, который безмерно будоражил мою кровь. Даже без лишних разговоров.

– Спасибо за дружеский обед, – вежливо произнесла я, уже складывая тарелку в пакет.

Сразу поймала на себе пристальное внимание черных глаз.

– Что? – растерянно улыбнулась, заметив в них лукавые искорки.

– Знаешь, я бы не отказался от более дружеской благодарности.

С этими словами, Темурез чуть наклонился через консоль и демонстративно подставил свою щеку. Такой несерьезный жест вызвал во мне бурю эмоций – ну прямо как в школе!

Сомневаясь всего секунду, я с шутливым укором качнула головой и потянулась, чтобы чмокнуть коварного джентльмена, который накормил меня, но в самый последний момент Тем вдруг повернул голову и поймали мои губы….

И меня подбросило ввысь, как заряженный снаряд.

Голова пошла кругом – захватывающий вихрь ощущений завладел моим телом, разумом, душой, и мир за пределами салона перестал существовать!

Самый возбуждающий поцелуй, самый нужный мужчина, самое подходящее место… Все было исключительно на пределе!

Я не сразу осознала, как страстно начала отвечать, а еще потянулась руками, чтобы обнять шею Тема, желая стать еще ближе, и он словно думая в унисон, легко приподнял меня и прижал к себе. Границы перестали быть четкими, горячий прилив прошел внизу живота, и только резкий звонок окруживший территорию университета, напомнил мне про реальность.

Встретившись глазами с Темурезом, я поняла, что он забылся одновременно со мной.

– Это… был не дружеский поцелуй, – выдавила я, сглотнув.

– Нет, – не стал отрицать он. – Поэтому у нас больше не будет дружеских свиданий.

И это был не вопрос, а утверждение. Да и зачем себя обманывать – рядом с ним по-дружески невозможно.

– Иди, а то опоздаешь на пары.

Я отрывисто кивнул, и неловко вернулась на свое сидение. Подняла свою сумку, еще раз взглянула на Тема и вышла из машины.

Когда я вернулась в аудиторию, у меня, наверное, было такое глупое выражение лица, что Лана не удержалась и закатила глаза.

– Можешь не рассказывать, – отмахнулась она. – Вижу, что у вас все на мази.

Я не могла однозначно сказать ни – да ни – нет, и не бралась давать определение тому, что происходило между мной и Темурезом. Думаю, Лана находилась в подобном подвешенном состоянии, только с более серьезными препятствиями. Ей нечего было мне сказать по поводу Реваза, но она не выглядела отчаявшейся. Скорее напряженной, будто находилась в ожидании какого-то решения, которое от нее не зависело.

Утром следующего дня меня разбудил курьер. Он привез мне большую изящную коробку с каким-то брендовым логотипом, которую я сонная и растрепанная устроила на своей кровати. Аккуратно сняв крышку, я сразу поймала взглядом записку, что лежала сверху.

«Я заеду за тобой в восемь»

Последний сон как рукой сняло от радости пробравшей меня будоражащей энергией. С волнительной улыбкой на губах, я подняла пергаментную бумагу и ахнула. Бережно подняла за бретельки нежную ткань длинного струящегося платья багрового оттенка. Оно сплошь состояло из дождя блестящих нитей, что делало его особенно эффектным.

Уложив эту красоту на кровать, я издала радостный визг и запрыгала по комнате как ребенок, не в силах справиться с переполняющими меня эмоциями. И дело было вовсе не в платье, которое было страшно трогать и не в записке, а в том, что все это сделала ОН! И пусть между нами еще осталось много недосказанности, но получи я это от другого – не было бы никакого ликования и трепета внутри меня, и жгучего предвкушения бы никакого не было.

Не знаю, как я дожила до вечера.