Совпадения случайны (СИ)

- Я дам тебе увольнительную, - решил Ирвин. – Но в июне. Сейчас много работы, и ты нам нужна. Летом будет чуть проще. Но ты уверена, что тебе так нужен этот отдых?

- Я нашла себе подработку, - призналась Микаса, - Тот дом опустел – там жил один из отряда, он погиб. Его семья переехала и сдает дом. Я сниму его и буду за ним ухаживать. Рядом горы, лес… Винтовки у них есть, еда тоже. Река холодная, хотя и неглубокая…

- Эрен знает? – спросил Ирвин. Он вдруг подумал, что безумно рад был бы последовать ее примеру. Микасе рано в отставку. Микаса вдруг полюбила спокойствие и тишину. Или кто-то научил ее любить простые вещи? Ирвину предстояло разобраться в этом – но прежде горы, река, лес…

- Я сказала, - пожала плечами девушка. – Но он слишком занят. Планирует возвращение к Шиганшину. Сказал, что если сможет, то поедет со мной.

- Я про другое, - перебил ее Ирвин, - Он знает, что ты обижена? Что ты разлюбила его? Что ты устала и хочешь все бросить? Не делай из меня идиота, Аккерман. Я за тебя головой отвечаю. И читаю тебя лучше других. Быть может, даже лучше Райвеля.

- Эрен – мой брат, и я никогда его не разлюблю, - твердо сказала Микаса, - Я люблю Эрена, Армина, майора Ханджи, вас, капрала, Сашу, Кристу, Жана, Конни и…

- Да, ты права, - отмахнулся Ирвин, - Права. Июнь, договорились? Отпущу в июне.

Он снова вернулся к бумагам – Микаса вытянулась, глаза предательски заблестели. Ей не понравился его тон, но она читала в нем не равнодушие, а тоску и усталость. Это было близко ей сейчас. Ирвин – был близок всегда. Он заботился об Эрене. И Микаса знала – пока Эрен нужен Ирвину, с ним ничего плохого не случится.

- Отпустишь Аккерман? – спросила его вечером Ханджи. Райвель равнодушно пил чай и читал газету.

- А что мне делать? – Ирвин отмахнулся. – Она еще ребенок. Быть может, кончит не так плохо, как мы. Замуж выйдет. Тот же Кирштайн пойдет.

- Ханджи не об этом, Ирвин, - не поднимая головы, сказал Райвель. – Это не отпуск для Аккерман. Это отставка. Она собирается отпустить Эрена и свое прошлое. Значит, мы потеряем ее навсегда.

- Это лучше, чем, если бы ее убили в какой-нибудь вылазке, - сказала Ханджи. Она впервые рассердилась, и выглядела суровой и обиженной.

- Что? – не понял Райвель.

- Это ты виноват, глупый капрал. Ты и Эрен… - Ханджи встала, у нее не хватало ни слов, ни эмоций, чтобы описать ситуацию. – Она уходит, потому что вы ее унизили. И теперь ей ничего не остается, как признать свое поражение. Это Аккерман. Это не…

- Я тоже ношу эту фамилию, - отмахнулся Райвель. – И я ее не отпускал. Отпустил Ирвин. А ты, Ханджи, заткнись, идиотка. И пей свой чай. Он остыл.

Он отвернулся, поставил кружку, поправил сапоги и вышел. Ирвин и Ханджи смотрели ему вслед.

- Ты задела его за живое, - заметил Ирвин.

- Это не я, а Микаса, - с нежностью сказала Ханджи. – За большее, чем за живое.

***

Эрен спал – и Микаса осторожно прошла в комнату, тихо села. Конни, Жан, девчонки тихо играли – Армин читал, Микасу все встретили сдержанной радостью. Она села и осторожно прислушалась к дыханию Эрена – не простыл ли…

- Вчера выучили новый прием, - коротко шепотом рассказывал ей на ухо новости Армин. – Эрен упал с муляжа. Его новый титан силен. Этой бронью можно будет закрыть дыру в стене. Я уверен.

- Это здорово, - сказала Микаса. – Значит, совсем скоро можно будет увидеть подвал его дома… Столько лет, Армин, столько лет…

Она осторожно накрыла его ладони своими и сжала их – Армин благодарно прильнул к ее плечу, как маленький. Вчерашние дети смотрели друг на друга – и детство кончилось, и Микаса оставалась той же Микасой, заботливой, надежной и настоящей.

- Микаса, - позвал ее во сне Эрен. – Микаса…

- Я здесь, - ответила ему девушка. – Я еще здесь, Эрен, - она прекрасно знала, что он не слышит ее, но ей нужно было сказать это – для себя, для Армина.

И для Райвеля, стоящего у дверей.

========== VI ==========

Месяц спустя

Райвель устало смел со стола все бумаги, приложился лбом к ледяной столешнице, закрыл глаза. Тяжесть, поселившаяся внутри него, сковывала и мысли, и сердце в один большой тугой, пульсирующий ком. Он устал. Он почти сломан. Очередная вылазка – сто сорок восьмая, кажется – закончилась ничем. Не совсем ничем – тяжестью слов родных погибших, предсмертным ржанием лошадей, криками и болью. Ничего другого. Ничего родного и близкого.

И был еще Эрен – этот вчерашний ребенок. Уже подросший, еще не возмужавший. В очередной раз очередной провал – как пережить это Эрену? Ирвин просил позаботиться о его делах, пока он отчитывается в столице, Ханджи заперлась в своей лаборатории – Райвель остался один. Один. Никакого другого нет.

Он вспомнил о Микасе, которой уже две недели не было в расположении – сердце его задрожало и остановилось. Он не видел ее так долго, что образ ее померк и превратился в светлое воспоминание. Микаса жива и находится далеко отсюда. И он – Райвель – никогда не сможет перекинуться с ней словом, отругать ее из-за мелочи, выслушать ее претензии, пошутить глупо и плоско, насладившись ее гневом, ее редкими эмоциями.