Совпадения случайны (СИ)

Старушка вздыхает. Я нарочно не отвечаю, не поддерживаю этот бессмысленный разговор. Она всё равно не знает, как всё было на самом деле. Что Кирилл первый меня обманул. И врядли сейчас о чём-то жалеет…

После небольшой паузы баба Варя кивает на мою бывшую дверь:

— А в этой квартире призракам впору завестись! Мне, кстати, порой так и слышатся голоса. Бывает, ночью не спится. Лежу в тишине и вдруг слышу за стеной, будто стонет кто-то. Иногда смеётся. А иногда словно падает что-то. И половицы скрипят… А потом — раз! — и опять тишина…

Старушка замолкает, задумавшись, но через мгновение её лицо резко меняется. Она внимательно смотрит на меня, нахмурив седые брови.

— Погоди, что ты сказала об этой женщине с рисунка? Она боится тебя?

Я жалею, что наболтала лишнего и дала волю эмоциям. Теперь Садовая будет гудеть от сплетен. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Пока я думаю, как выкрутиться, Варвара Ивановна берёт из моих рук книгу, ещё раз внимательно смотрит на картинку и возвращает мне, резюмируя:

— Нет, никогда её не видела… Так что, говоришь, она натворила?

— Ой, да не слушайте Вы меня! — восклицаю с глупой улыбкой, отступая назад. — Я просто устала сегодня. Сама не знаю, что говорю. Я пойду, пожалуй…

Я услышала главное — в этой квартире никто не живёт. А теперь мне пора уносить ноги.

— Вот, заберите себе! И забудем наш разговор! До свидания!

Отдаю книгу Варваре Ивановне, хватаю ручку багажной сумки и, громыхая ею, бегу вниз по ступеням. Спешу убраться прочь, пока старушка не опомнилась и не бросилась за мной вдогонку, засыпая вопросами.

На моё счастье, в квартире самой бабы Вари раздаётся телефонный звонок. Хлопая дверью, она уходит к себе, а я вскоре опять оказываюсь на улице под ледяным чёрным небом.

По укатанной скользкой тропинке иду вдоль горящих окон первого этажа. Там чьи-то голоса и музыка, звон посуды и смех, а мне выть хочется от собственной глупости.

Я ругаю себя за больное воображение.

Дура!

С чего я взяла, что меня кто-то ждёт в этой квартире на Садовой. Что её дверь легко откроется моим ключом. Что на пороге меня встретит мама…

Надо было прислушаться к словам Антонины Петровны и не дёргаться на ночь глядя. Сидела бы сейчас на её кухне, помешивала чай в бокальчике и не болталась продрогшая насквозь по ночному городу с тяжеленной сумкой за спиной.

Чертыхаясь, покидаю заснеженный двор и выхожу к ухабистой, разбитой машинами дороге, что разделяет Садовую на два берега. Там, на другой стороне, Светкин дом.

Пока стою на светофоре, ожидая "зелёного", невольно бросаю взгляд на её окна.

В комнате подруги горит настольная лампа. В соседнем окне — темнота. Тамара Борисовна на дежурстве. Иначе свет от экрана её плазменной панели скакал бы сейчас по шторам. Светка рассказывала, что её мама смотрит телевизор, даже когда спит.

Бог знает, зачем я сворачиваю к их дому.

До остановки 10 минут быстрым шагом или 20–25 с такой поклажей, как у меня. Там в этот час легко поймать такси. Я могу вернуться на Центральную и постучать к Антонине Петровне. Могу доехать до Привокзальной и переждать ночь в её душном номере.

Но меня манит свет лампы на письменном столе. Лапина не спит. Наверняка, сидит сейчас, сгорбившись, над своим ежедневником и строчит гадости про очередного любовника. И мне вдруг нестерпимо хочется подняться к ней, втащить свою сумку в её прихожую, и прямо с порога выпалить всё. И про Полянского, и про чужую квартиру на Центральной, и про посылки от матери, и про всё остальное. И расплакаться на её плече. Для чего ещё нужны подруги.

Домофон пиликает, пропуская меня в тёплый подъезд, едва я набираю номер квартиры. Словно подруга заранее ждала моего прихода. Кто знает, может, она и вправду увидела меня в окно.

Представляю себе нашу встречу. Светкины глаза, выпученные от удивления, и шквал её вопросов, первым из из которых будет:

"Соколова, ты что тут делаешь?"

А затем:

"Это что у тебя? Чемодан?! О, боже! Что случилось?"

И я расскажу. Всё расскажу. О том, что теперь мне негде жить. Что та квартира, в которой прошла большая часть моей жизни, на самом деле принадлежит чужим людям. А в этой, на Садовой, стоят новые замки и, по словам бабы Вари, гуляют призраки…

О, чёрт! Новые замки!

Как я могла о них забыть?

Варвара Ивановна сказала, что в квартире никто не живёт!

"…стоит бесхозная с того самого дня, как вы с бабушкой покинули её стены…"

"…призракам впору завестись…"

"…порой так и слышатся голоса…"

"…будто стонет кто-то…"

Конечно, это могут быть просто фантазии пожилого человека. Разыгравшееся воображение одинокой старушки.

Но!

Дверные замки-то в квартире самые настоящие! Другие! Новые! Они не по зубам моему старенькому ключу с белкой!

Кто установил их? Призрак?

Конечно, нет!

В эту квартиру явно кто-то наведывается. И Варвара Ивановна или не знает этого, или… нарочно это скрывает.

Я сопоставляю факты в уме.

Когда я принялась стучать в дверь, старуха поспешила меня остановить и была явно напугана.

"Деток разбудишь…" — сказала она.

Вот только дети тут ни при чём!

Она боялась, что меня услышат там, за дверью!

Ошарашенная внезапной догадкой, я застываю на месте.