Совпадения случайны (СИ)

А ещё помню карту и снимки на стене в его комнате и входную дверь, запертую на одиннадцать дней, и полоумную женщину с её жирными тараканами, и женщину в чёрном, наблюдавшую за мной с улицы. Теперь догадываюсь, кто она такая и зачем приходила.

Получается, сейчас они с этой мадам — не могу назвать её ни матерью, ни по имени — сидят в моём бывшем доме и…

И что?!

Ждут, когда я к ним присоединюсь?!

— Я тебя слушаю, Карась! — преднамеренно грубо говорю в трубку. — Может, объяснишь мне, наконец, что за х*рня творится с недавних пор в моей жизни?

Тот не медлит с ответом:

— Приходи… Объясню… Дорогу ты знаешь…

Глава 85

Восемь. Девять. Десять.

Позади последняя ступень, и я опять стою у двери. Смотрю на неё, одноглазую, и не дышу. И только сердце за рёбрами бухает так громко, что рука невольно тянется к груди.

"Тише, глупое, тише! Скоро ты всё узнаешь!"

Осталось только нажать на эту круглую кнопку, и тишину разорвёт электрическая трель. Дверь распахнётся, и на пороге возникнет она, сошедшая с рисунка, длинноволосая и печальная.

Скажет мне:

"Здравствуй, Даша! Вот мы и встретились…"

Может быть, скажет, что соскучилась, попросит прощения и пообещает быть хорошей матерью…

А может быть, не скажет ничего.

"Будь что будет!" — думаю про себя и, наконец, нажимаю на кнопку.

Но электрической трели не случается. По ту сторону запертой двери не стучат каблучки. Не слышен аромат духов. В подъезде по-прежнему душно и сыро, пахнет газом и табаком, а за тёмно-синими окнами дышит морозом и подаёт слабые признаки жизни седая улица.

— Ну, блин… — вырывается из меня, пока я тереблю заляпанную извёсткой круглую лепёшку.

И мне хочется тут же вынуть из кармана ключ с белкой, но я же помню, что теперь это всего лишь бесполезная железяка.

Тогда я в отчаянии толкаю дверь обеими ладонями и… проваливаюсь в прихожую.

Спустя несколько секунд, когда мои глаза привыкают к темноте, я понимаю, что оказалась не в пыльном мраке узкого коридора, а угодила прямиком в прошлое. На двенадцать лет назад.

Узнаю прикрытую шторкой обувницу, а на ней бабушкины резиновые сапоги. На стене зеркало с наклейкой из популярной в своё время жевательной конфеты, а на полу малиновую дорожку с вышарканной серединой. Помню, бабушка каждый день мела её веником, который, кстати, тоже здесь, в углу.

Я осторожно щёлкаю выключатель, и прихожая озаряется тёплым оранжевым светом. Ничего не изменилось. Та же краска на стенах и та же побелка, а под потолком чернеют причудливые узоры.

Разуваюсь у двери, сбрасываю пуховик и шапку и начинаю исследовать другие комнаты.

В ванной как и двенадцать лет назад белая плитка. Над треснутой раковиной — зеркало, усыпанное отпечатками, а под ним чуть покосившаяся полочка. Под ней вечно капающий кран, а над унитазом бочок с ручкой на цепочке. Таких в наши дни, наверно, уже не делают.

Ни-че-го не изменилось…

Даже полотенца те самые. Розовое — когда-то моё, и жёлтое — бабушкино.

Пока рассматриваю их, бедром упираюсь в стиральную машину. Вот её я вижу впервые. Прежде здесь стояла та ещё машина времени. А эта подмигивает мне блестящим иллюминатором и будто посмеивается:

"Что? Не ожидала?"

Действительно, не ожидала…

Покинув ванную комнату, отправляюсь на кухню. Там зажигаю трёхламповую люстру и внимательно наблюдаю, как сначала загораются только две лампочки, и только потом третья. Как всегда с опозданием.

На кухне тоже всё по-старому. Прежний гарнитур, плита и холодильник. Деревянный стол, а рядом с ним два табурета. Белёный потолок и пол, выкрашенный оранжевым. Только шторы другие. Впрочем их я уже видела.

"Густые тряпки", как сказала бы бабушка.

В проходной комнате та же картина. Диван и два кресла, сервант и телевизор, комод и… детская кроватка в углу.

Вот как…

Это не та деревянная кровать с лакированным изголовьем, на которой спала я, пятилетняя. Это самая настоящая кроватка-качалка. С ортопедическим матрасом и продольным маятником. Стоит совсем новая и ждёт своего первого карапуза.

Любопытно…

Я веду глазами по комнате и только теперь подмечаю, что и других перемен в ней достаточно.

На диване другой плед. И кресла стоят иначе. Раньше их разделял журнальный столик, а теперь его нет. А вершины треугольников на паласе указывают на окно, а не на дверь.

На подоконнике — цветы, которые за двенадцать лет должны были превратиться в пыль. Но они стоят себе за тюлевой занавеской, вкусно пахнут и машут мне сочными зелёными ладошками.

И только сейчас я замечаю, что стены комнаты усыпаны моими фотографиями. Нет, они и прежде висели здесь повсюду. Первый зуб, первый шаг, первая самостоятельная ложка каши…

Но сейчас это совсем другие снимки. Они сделаны недавно. Прихвачены кое-как скотчем. На них я уже взрослая и на каждом… обнимаю Кирилла

Что?..

Осторожно снимаю со стены одну фотографию. Это, действительно, я… И рядом со мной Кирилл. Мы сделали этот кадр в парке. Я в жёлтом платье, Кирилл в белой футболке и джинсах. Счастливые, влюблённые, едим мороженое и ещё не знаем, какие испытания приготовила нам судьба..

И другие снимки мне знакомы. Зоопарк, каток, новогодняя ярмарка у метро…