Соврати меня (СИ)

Забудь, дорогая. Нарочно не ввожу даже мизинца. Для опыта и этого предостаточно.

Но в остальном я наращиваю темп, теснее притираюсь губами, языком, сжимая упругие ягодицы так что пальцы сводит. Будут синяки. Много синяков. И пусть. Пусть вспоминает обо мне почаще, маленький ненасытный паучонок. Ещё одно движение, особенно тягучее... я слышу своё имя в крике-полустоне. Маша дрожит всеми мышцами, сводя меня с ума произведённым мною же эффектом.

Тишину нарушает лишь наше рваное дыхание и яростный трёхэтажный мат моего обделённого лаской члена, выраженный дичайшим гудением в паху.

– Что же ты со мной делаешь, Маша? – устраиваю голову на девичьем бедре, раздумывая, сильно ли её покоробит предложение облегчить примерно тем же способом и мои страдания?

Маша оставляет мой крик души без ответа, только поглаживает по волосам с удвоенной лаской, пока я чудом не задыхаюсь от нахлынувших картинок. В принципе, она сейчас выглядит на редкость покладистой...

– Ми-и-ир, дружище! Да ты задрал! Я слышу, что ты дома. Сколько можно звать?! – влетает голосом Димы мне в окно.

Буквально влетает – вместе с небольшим булыжником и ворохом битого стекла.

Проклял же меня господь друзьями...

– Не одевайся, я быстро, – подмигиваю нехорошо взбледнувшей Маше. – Кстати, ты мне поможешь закопать труп? Когда мы закончим. Или нет... лучше на закате.

Глава 24. Невозможное возможно

– Дим, ты сейчас умереть как не вовремя.

– Да я заметил. Точнее услышал, ты забыл закрыть форточку, – подмигивает друг и опускает многозначительный взгляд на мои шорты. – штудируешь фильмы для взрослых?

Сделав над собой усилие, отвечаю ему таким же приторно-злорадным оскалом.

– Только не говори, что у тебя плазма сгорела. Делиться не буду.

– И когда ты успел стать таким скупердяем?

Есть что-то мальчишеское в том, как он засовывает руки в карманы штанов. Волосы аккуратно зачёсаны набок, светлая рубашка даже в такое пекло застёгнута на все пуговицы. Дима в любых обстоятельствах умудряется выглядеть примерным малым. Даже разбив окно. Неудивительно, что на фоне друга моя личность не вызывает особого доверия.

– У тебя что-то срочное или сразу дальше пойдёшь? – щурю один глаз, старательно игнорируя неприятный осадок от внезапного сравнения не в свою пользу.

– У-у-у... да ты реально мне не рад.

Улыбка друга расцветает пропорционально моему недовольству.

– Цени. Я из уважения к тебе хоть не стал лицемерить.

Благо среди очевидных достоинств у Димы есть одно поистине впечатляющее качество, а именно – хорошо развитая интуиция, благодаря которой он очень вовремя вырубает режим наивного одуванчика. Как раз за мгновения до того как я решаюсь без обиняков растолковать ему насколько он сейчас не ко двору.

– Мир, Маша дала мне отставку. Мне хреново. Куда прикажешь идти, если не к лучшему, чёрт возьми, другу?

Достаю из кармана пачку сигарет, думая, что на это ответить, и понимаю – Дима заслуживает правды. Скрываться глупо, я всё для себя решил. Выбирая между девушкой и другом, я по-прежнему выберу друга. Выбирая между другом и будущей матерью своих детей, я тоже сомневаться не стану – решение однозначно будет не в его пользу. Если Дима не захочет меня знать, я пойму, но буду надеяться, что взяв на руки первенца от своей любимой женщины и он сможет понять... однажды.

Пачка сигарет хрустит, сминаясь в моём кулаке. Курить не хочется. Хочется врезать, только непонятно кому: ему, себе, по дверному косяку? Виноватых-то нет. А напряжение есть, даже в переизбытке, и оно ищет выход. Пора с этим кончать.

– Ладно, – отступаю в сторону, пропуская его в дом. – Ты пришёл не вовремя, но зато по адресу.

И всё же в библиотеку заглядываю сначала один. Нужно убедиться, что Маша успела привести себя в порядок.

В полумраке комнаты ни души. Второе – целое – окно распахнуто настежь. Маша оказалась неготовой встретиться глазами со мной... с ним? Неважно. Имеет право.

– Ну и чего застыл?

Пристальный взгляд Димы будто рентгеном проходится по моим мыслям.

– Какая моча тебе в голову ударила? – киваю в сторону поблескивающих на полу осколков, отвлекая его внимание от белеющего рядом с креслом кружева.

"Пусть она к тебе придёт и сама разденется. Увижу своими глазами – вычеркну не раздумывая" – колотится в висках его голосом. Я тогда не хотел играть в эти игры, и сейчас мне неприятна одна мысль, чтобы он узнал о случившемся таким грязным способом. Пока Маша видит во мне всего лишь опыт, признаваться не в чём, а интимная сторона вопроса касается только нас с паучонком.

– Решил взять с тебя пример, – отстраненно бормочет Дима, складывая осколки на подоконник.

Часть внимания приходится сместить на то, чтобы спрятать Машино бельё в карман шорт к смятой пачке сигарет.

– Чёрт! Больно-то как! Су-у-у-ука...

– Порезался, Золушка? – оглядываюсь через плечо. Пара капель крови стекает по его пальцам на светлые брюки. – Моя домработница будет не в восторге от новости, что кто-то так бездарно пытается отнять её хлеб. Тебе достаточно оплатить замену стекла. Сугубо в воспитательных целях, раз ты такой прилежный ученик.