Совратили Дьявола. Помогите (СИ)

Перевёл взгляд на листок и увидел, что первое лекарство нужно выпить, когда он очнётся. Повернув голову к Рэну, у меня сжалось сердце. Не мешкая, разделся сам и лёг к нему на кровать, куда его перенёс лекарь. Боялся его тронуть, потому что мало ли, наврежу ему. Но когда он в очередной раз захрипел, уже не сдержался и просто обнял его. Его лоб упёрся в мою грудь, и Рэн тут же успокоился. Невольно радуясь этому, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Глава 7

Проснулся рано, по своим внутренним меркам. Рэн ещё спал, потому не стал его будить. У меня было дело, которое не требует отлагательств. Я решительно настроен достать, или на крайний случай сделать для Рэна защитный артефакт. Мне не нравится, что, таскаясь за мной, он подвергает свою жизнь риску, даром, что он — душа, которая в Аду приобретает физическое тело. Это если он поднимется в таком виде на землю, то будет проходить все вещи насквозь, без исключения.

Спускаясь к себе в сокровищницу, думал, что Тэри очень повезло, что его сейчас нет в живых. Так вот, КАКИМ образом он хотел меня убить. Обследуя ещё утром комнату, я понял, как Рэн смог отравиться. Он выпил из кувшина воды, которая предназначалась мне. Об этом свидетельствовала чашка, которая валялась неподалёку от того места, где стоял Рэн, а ещё разлитая вода. Рубиновый яд — абсолютно бесцветный, и, если бы не воля случая… Нет. Не буду об этом думать.

В сокровищнице, как и всегда, было… скучно. Ну да, горы золота, драгоценных камней, роскошных украшений (были когда-то мамины, пока её не убили) и очень много полезных артефактов.

Тот, о котором я думал изначально, находился где-то в этом ворохе… ой тьма-а-а… Ну ладно, за дело.

Вышел оттуда я раздражённый и разозлённый просто до мушек в глазах. Искать его пришлось не меньше часа, но результат меня порадовал: шпилька-заколка с красивым золотым цветком у основания и свисающие золотые же цепочки с красными бусинками на конце, удобно расположилась в моей ладони.

Войдя в комнату, увидел чудесную картину: Рэн сидел за столом и… уплетал еду за обе щёки!

— О! Фы уфе фехнуся! — радостно проговорил с набитым ртом недавно грохнувшийся в обморок парень.

Я должен был почувствовать облегчение и ликование, что он пришёл в себя, что выглядит здоровее всех живых, что… Но я разозлился.

— Ты почему встал?! Тебе нельзя подниматься! Ты ещё не выздоровел!

Парень ошарашенно хлопал глазами, так и застыв с поднесённой ко рту вилкой.

— И как ты вообще еду умудрился заказать? А если её отравили? Ты хоть иногда головой своей думаешь?

Рэн плавно отложил вилку в сторону, нахмурился, но потом он, наверное, что-то решил у себя в голове, и его взгляд стал сосредоточенным. Беззвучно поднявшись и не делая резких движений, он медленно направился ко мне. Не понимаю, зачем все эти манипуляции.

Но вот он уже в паре десятках сантиметров от меня, как вдруг, преодолев последнее расстояние, он… обнял меня. Руками ухватил шею, прижался всем корпусом. Я замер, боясь пошевелиться и прогнать это странное мгновение.

А парень так и стоял…

— Спасибо. — Услышал слабый голос Рэна.

— За что? — чувствуя, как где-то глубоко внутри у меня разливается нечто тёплое и формируясь в животе.

— За то, что волновался, за то, что переживал. Поверь, это многое значит для меня. — Я уже хотел его отодвинуть, чтобы взглянуть в глаза и убедится, что он сейчас говорит искренне, потому что предательства ЕГО я не переживу. Но парень прижался крепче: — Подожди, дай договорю, а то если посмотрю тебе в глаза, то сказать уже ничего не смогу.

— Будешь осветлён моим величием? — попытался пошутить.

— Ага! — весело поддержал Рэн. — И величием и скромностью. — Но внезапно снова стал серьёзен: — Скажу так, потому что боюсь утонуть, боюсь, что твои глаза затянут меня и говорить я просто буду не в силах. — Почувствовал его учащённое сердцебиение, да и сам сейчас стоял на одних инстинктах. Его откровения… сносят с ног. — Я… хочу сказать, что я рад, что выпил тот яд. — Я яростно дёрнулся, но он заставил меня оставаться на месте. — Да, я рад! Потому что иначе его выпил бы ты! — выкрикнул, а я почувствовал, как его трясёт. Обеспокоенно отстранил его от себя, он больше не сопротивлялся, и взглянул в его глаза, в которых… были слёзы…

— О тьма, Рэн! — уже сам притянул его к себе и сел, усаживая на колени. Он не сделал попытки вырваться, просто смотрел опустошенным взглядом. Это страшно — видеть пустой взгляд человека, который всё время бывает на позитиве, который никогда не унывает и чью улыбку ты видишь постоянно. Рэн, он же ни слезинки не проронил, когда оказался связанным не пойми, где, когда узнал о собственной смерти. Он и меня не испугался, даже больше — вёл ожесточённые споры. Не знаю, как сложились бы наши отношения, если бы не упрямство этого человека.

Потому, поглаживая волосы Рэна и крепко прижимая его к себе, я мог сказать только одну вещь:

— Я люблю тебя.

Он резко вскинул голову, в упор уставившись на меня. Я протянул руку и погладил его щёку, большим пальцем утирая слёзы.

— Я… — начал Рэн, но прикусил губу.

Я мягко улыбнулся ему и произнёс: