Современная финская новелла

Последний раз вошла Ева в гостиную и выключила лампочки на елке, оставив ангелов в темноте одних. Потом она погасила свет в передней, и дверь за ней захлопнулась. Освобожденной, наконец, от ожидания, ей оставалось лишь одно: идти.

Ханну Мякеля

Первый день лета Перевод с финского Т. Джафаровой

Утром, на восходе солнца, море спокойно дремало под белым одеялом тумана. Чувствовалась жара, она наступила как-то сразу, он и не помнил, что лето бывает таким. «Значит, пришло все же, — думал Ветсикко, бегая трусцой вдоль берега, — целый год его дожидались».

Дома он сбросил пропотевшую одежду и долго стоял под душем. Хотел с вечера все заранее подготовить, а вместо того взял и отправился бегать. Такой уж у него принцип, — блюсти свое тело. Вошло в привычку, которая теперь сильнее его. Горячая вода навевала дремоту, и он, уже достаточно закаленный, пустил холодную воду. Под холодным душем долго не простоишь, Ветсикко окончательно проснулся.

Прошел час, солнце, напоминавшее скользящую вдоль неба шайбу, передвинулось и теперь било прямо в глаза. Значит, пора выходить из дому, оставив недочитанной газету, недослушанными — известия, недоеденными — бутерброды, термос с чаем и скомканное мокрое полотенце. Нужно еще достать что-нибудь из одежды и надеть на себя. Так, кажется, становятся человеком, то бишь принимают человеческий облик.

Предстоит долгая поездка по пустым улицам, где на перекрестках глаза светофоров показывают дорогу вперед, к сердцу города. В автобусе, кроме него, одни пожилые дамы. Интересно, куда они едут? Сам он вроде знал, куда спешит. Йоуко, Йоуко, Йоукахайнен, скажи в чем же жизни смысл тайный? Еще год назад этот вопрос рассмешил бы его. Забавный вопрос. Вполне в его духе.

На работе никого не было, да и откуда бы им взяться. Лето, выходной день, и такая рань. Он поднялся по лестнице, ощущая боль в мышцах после утреннего бега, и в полной темноте прошел в свою комнату, в которую он и с закрытыми глазами нашел бы дорогу. Комната выходила на север, в ней было светло, когда было светло на улице: с неба что ли, свет падал? Большие окна глядели искренне и доверчиво, как и сам он когда-то в молодости. Когда еще верил, надеялся и чего-то ждал от жизни. А теперь вот он сидит за столом и разбирает какие-то цифры, нацарапанные на бумаге, считает одними уголками губ и записывает в книгу, откуда поступил счет. Он работает. Это так называется.

А что бы он сейчас делал, если бы не работа? Читал книгу или женский журнал, бродил по городу, пил вино, спорил с друзьями, запускал в них чашкой или допытывался, как зовут самую красивую девушку?! Нет уж, хватит с него, пожалуй, достаточно всего этого было, и он устал, отныне и навсегда. Теперь у него планы поважнее: нужно определить собственную ценность, разложить все по полочкам, да еще сделать выводы на будущее. Вот, значит, какое у него сейчас главное дело. Он спокойно ощупал карманы, — так, лекарства на месте, знал, что они там, но проверка успокаивала, придавала уверенности.

Порознь — это лекарства, а вместе? Он не знал, слышал только. Странно — может, и с людьми так же? «Чрезвычайно стройный образ мыслей», — съязвил он в свой адрес, так пастор обычно кроит свои проповеди. Итак, жили-были два лекарства, то есть два человека, мужчина и женщина, и каждый сам по себе был личностью, а вместе что? Взрывоопасность какая-то! Вот и все.

Ветсикко снял телефонную трубку и начал набирать знакомые до дрожи цифры. Сейчас раннее утро, а никто не отвечает, слышно только, как телефон звонит в той дали. Звонит и звонит. Не отвечают. Он усмехнулся, теперь ему не отвечают. Там, вдалеке, в комнате, которую он отлично представляет себе, под сенью цветущих растений, вздрагивают, смотрят на захлебывающийся звоном телефон и не отвечают. На линии, сквозь гул, слышится неясный шепот, бормотанье, двое разговаривают. Слов не разобрать, сплошной шум, да это и не важно.

Ветсикко некоторое время с любопытством глядит на телефон, потом кладет трубку. Все это он уже проделывал и переживал не раз в свое время. Но сегодня — первый день лета, и кажется, что жизнь начинается снова и все гораздо проще. Свет пока неярок, но его много. Скоро, ближе к десяти, окончательно рассветет. Будет тепло, даже жарко. Вот приходит лето, тепло. Люди улыбаются, вспоминая прошлые годы. Они еще не вполне верят, что уже жарко. А потом скидывают рубашки и выставляют напоказ свои мяса в уличных кафе.

Он глядит в бумаги, на которых нацарапаны цифры. Какая все это чушь! Дебет, кредит! Современный человек не бывает без долгов, но с ними можно разделаться, это не беда. Ну и что! От этого не легче. Кого это радует, если даже ему теперь это безразлично. Подумав, он зачеркивает графу «прочие доходы», недостаточно убедительно. Из области надежд. Мечтаний. Деньги за работы, за которые он еще и не принимался. Это, к сожалению, не имеет никакого значения.