Современная финская новелла

— Неподалеку, в Эйре[62], — ответила Лаура рассеянно.

— Тогда забастовка автобусников тебе нипочем. — Усмехнулся Хелениус.

— Нипочем.

— И комнаты небось высокие… — Хелениус пытался найти тему для разговора, он все еще не пришел в себя.

— Комната, — уточнила Лаура. — И потолки невысокие, это же новые дома.

— Вот как, — кивнул Хелениус. Официантка принесла на тарелочке сложенный пополам листок-счет, Хелениус посмотрел на сумму и полез за бумажником.

— Сколько там за вермут? — спросила Лаура.

— Я заплачу, — поспешил сказать Хелениус.

— Спасибо, но у меня такой дурацкий принцип, — сказала Лаура и перевернула листок, чтобы увидеть, что там написано, затем достала из сумочки кошелек и отсчитала марки на тарелочку.

— Не дуйся, я всегда так делаю, — продолжала Лаура улыбаясь, когда заметила, что Хелениус поглядел на нее как-то странно. Он положил десятимарковую купюру и посмотрел на часы. Было 16.26.

— В расчете, — сказал Хелениус официантке, чтобы зря не терять времени на ожидание сдачи. Официантка усмехнулась и побрела прочь. Лаура допила последний глоток из бокала, поставила его на стол и взяла сумочку.

— На сей раз так, — сказала Лаура и улыбнулась. Хелениус растерялся, но почти сразу и сам улыбнулся; он смотрел на пухлые губы Лауры, ровные зубы, прямой узкий нос и виднеющиеся из-под волос мочки ушей и, наконец, на радостные глаза, в глубине которых, как ему показалось, он все же заметил дымку грусти. Лаура хотела придвинуть стул к столу, и Хелениус поспешил на помощь. К лестнице они шли рядом. Хелениус чувствовал, как плечо Лауры касалось его плеча. Ему было как-то неудобно, неловко. Он опасался, что у Лауры может остаться впечатление, будто он поспешил уйти, потому что она не захотела больше встречаться с ним.

— В одной фирме со мной работает некто Куяанпя, и он живет совсем близко от нас, у него есть машина, и теперь, во время забастовки, мы добираемся на работу и домой с его помощью, — объяснял Хелениус, пока они поднимались по лестнице.

— Туда, к вам, наверное, пешком и не дойти, — сказала Лаура; она держалась очень прямо и спокойно.

— Да, останется только ехать на такси, если я теперь с ним не уеду, но мы договорились, думаю, они уже все скоро соберутся и будут ждать меня, — добавил Хелениус.

— Ох, ну что с тобой делать! — Лаура не могла сдержать смех и остановилась на середине лестницы. — Не надо столько объяснять, я и так все понимаю.

Они стояли и смотрели друг на друга. Лаура оборвала смех, и лицо ее сделалось серьезным, почти грустным. Хелениус опять почувствовал неловкость и не знал, что сделать или сказать, потом наконец медленно поднял руки: «Сдаюсь», Лаура отступила на шаг и ткнула Хелениуса пальцем в грудь.

— Послушай, не стоит усугублять, — сказала Лаура. Лестница у них под ногами уже кончилась, и Лаура протянула свой номерок девушке-гардеробщице. Даже не взглянув на него, гардеробщица взяла с вешалки черную накидку и помогла Лауре одеться. Хелениус дернулся было подать накидку, но опоздал.

— Ты спросил, что из того вышло, помнишь? — спросила Лаура, взяла у гардеробщицы боа из чернобурки и накинула на шею.

— Да, спросил, — сказал Хелениус и остановился послушать, но Лаура в этот момент повернулась к зеркалу, надела черную широкополую шляпу и пригладила волосы назад. Хелениус влез в свое пальто и сунул в ладонь гардеробщицы заранее заготовленную мелочь. Заслышав звон монет, Лаура тоже принялась шарить ко карманам.

— Здесь уже за обоих, — сказала гардеробщица.

— За меня не могло быть, — Лаура улыбнулась и добавила две марки.

Хелениус застегнул пальто и взял «дипломат».

— До свидания! — повернулся он к гардеробщице, а Лаура кивнула ей.

— До свидания! И добро пожаловать снова! — пожелала девушка.

На улице Лаура взглянула из-под шляпы на небо. Все еще падал мокрый снег, но ветер уже стихал, теперь снежинки скользили вниз медленно, не торопясь упасть на мокрый асфальт и сразу растаять. Хелениус зябко передернул плечами, и тут Лаура вдруг встала прямо перед ним.

— Тогда так было всякий раз, — сказала Лаура и скользнула взглядом по лицу Хелениуса: с волос на уши, потом на подбородок и через губы на нос и глаз.

— В самый разгар свидания, хоть вечером, хоть ночью, он начинал искать часы и затем нервно покашливать и рваться домой. И я никогда не могла с этим свыкнуться — с тем, что была какой-то промежуточной остановкой или местом, куда приезжают, если смогут, немножко побудут и снова уезжают, — говорила Лаура, а белые хлопья пестрили ее шляпу, боа и плечи.

— Да, понимаю, — сказал Хелениус. Они поглядели в упор друг на друга, и Хелениус ощутил затылком холод тающего снега.

— Будем просто думать, что у нас с тобой были хорошие мгновения… Или как? — спросила Лаура.

— Что ж, будем думать. — Хелениус кивнул.

Лаура вдруг отогнула спереди поля шляпы вверх, обхватила Хелениуса за шею, притянула к себе, поцеловала легко, отпустила и сразу же вытерла ему губы пальцем.

— Думаю, что могла бы тебя полюбить, — Лаура радостно улыбнулась, опустила поля шляпы и натянула на руки кожаные перчатки.

— Я… ведь… — бормотал Хелениус.