Современная финская повесть

Всех настигает, уносит смерть...

Напев поднимается ввысь над сугробами кладбища, устремляется в небо, точно дым одинокой, затерянной среди болот избушки в морозное утро.

Похоронный кофе будут пить в большой избе Ээвала. Амалия уже несколько дней подряд протапливала обе избы и все комнаты дома. Старые постройки Ээвала совсем обветшали, тепло уходит и в окна, и в щели нижних, подгнивших бревен. Гости собираются в старой, большой избе, здороваются, пожимают друг другу руки. Бревенчатые стены внизу, под лавками, все-таки покрыты инеем, как ни старалась Амалия топить. Собравшихся угощают настоящим кофе. После первой чашки гости отогрелись, и просторную избу заполняет говор.

Старуха сидит на высокой скамье против окон, рядом с Хукканеном. Ноги ее не достают до пола и беспомощно болтаются. Подол длинной юбки колышется, подобно черным крыльям. Старуха надела на себя воскресную юбку первой жены Хукканена. Юбка так длинна, что приходится придерживать обеими руками. Первая хозяйка была гораздо выше Старухи. Передник свой Старуха оставила дома, вместе с трубкой. Теперь она сидит с распухшими от слез глазами, сложив шишковатые, ничем не занятые руки на круглом, как мяч, животе, клюет носом и беззвучно шевелит губами. Но зато Хукканен разглагольствует без умолку. Говорит он о погоде и о небесных знамениях, о безумии господ и о мировых войнах, о большой комете, посланной как предупреждение перед обеими войнами. «Но они не верили знамению, эти господа, эти высокоученые ничтожества». Длинным плевком на добела выскобленный Амалией пол Хукканен словно подкрепляет свое заявление. Пастор в течение всей этой проповеди Хукканена беседует с хозяевами Такамаа и словно ничего не слышит. Он знает, что у старика три сына на войне. Здесь это знают все. Знают также, что двое из них еще до войны ушли от отца, возмущенные его чудовищной скупостью.

Тетушка Ийда хлопочет возле гостей, наливает всем кофе. Антти тетушка кормит все время печеньем и кусочками сахара, будто хочет этим отвлечь мальчика от его горя. Амалия в своем черном платье ходит медленно по избе. На голове у нее черный воскресный платок матери. Пааво и Кертту приехали накануне и останутся здесь до завтра. Ээва тоже приехала, но она уезжает сегодня же вечером, с последним автобусом. Ааретти и вовсе не нашел времени приехать. Оказывается, и дела в тылу могут быть неотложными в военное время. Дочери Ээвы по-прежнему в Швеции, а сама она занята делами союза «Лотта-свярд». На ней парадный костюм «Лотты», изящные сапоги на высоких каблуках. Амалия рядом с сестрой кажется совсем тощей, точно тень в слабо освещенной избе. Висящая под матицей керосиновая лампа с широким абажуром освещает лишь середину избы, а расставленные на столе свечи домашнего изготовления больше трещат, чем светят. Запах сала, идущий от свечей, смешивается с запахами самосада и кофе.

Пааво ходит среди гостей как хозяин. Знакомые с детства люди сидят и вокруг освещенного стола, и в темноте по углам избы. Все забрасывают Пааво вопросами. Пааво отвечает как может. Когда, по мнению господ, кончится война? Кто победит? Что будет с побежденным? И так далее. Все это, конечно, сложные вопросы, на которые ответить нелегко, это понимает всякий, но все-таки учитель, приехавший из столицы, может, что-нибудь да знает... А война — такое дело, о котором молчать нельзя... Вокруг нее теперь все вертится.

Когда разошлись гости, родственникам, приехавшим издалека, подают ужин на краю торжественно убранного стола. Тетушка Ийда приносит новые трескучие свечи и собирает поминальный ужин. Ээва сидит за столом между Пааво и Амалией. Времени у нее в обрез. Через час двадцать минут, согласно расписанию, мимо Ээвала должен пройти последний автобус.

Антти после похорон всю дорогу плакал. Мальчик испугался выстрелов и множества людей, одетых в черное. Пока гости пили кофе, тетушка отвела мальчика в комнату Кертту, уложила в постель и тепло укрыла. Теперь он спит крепким сном.

Пааво спрашивает у Амалии:

— Может быть, ты, Амалия, и в эту зиму управишься с делами в Ээвала? Тебе ведь не так уж трудно вывезти из лесу готовые штабеля и присматривать за ними.

— Конечно, Амалия позаботится, — уверяет тетушка. — Ведь твой участок совсем рядом с лесом Амалии. Хороший, крупный лес у вас обоих. Ээверт осматривал эти угодья. От порубок они не пострадали. Там можно было бы наклеймить много деловых стволов.