Современная японская новелла 1945–1978

— Уважаемые дамы и господа, — сказал распорядитель. — Позвольте теперь приступить к знакомству с новыми служащими. Первым попрошу рассказать о себе господина Окуяму. Вообще-то господин Окуяма — ветеран нашей основной компании, недавно он был переведен в дочернюю фирму. Насколько нам известно, господин Окуяма во время войны на Тихом океане был направлен на остров Иводзима, где служил под началом командира танковой части полковника Ниси. Полковник Ниси — наш национальный герой. В свое время, будучи еще лейтенантом, он завоевал первое место в скачках с препятствиями на Всемирной олимпиаде в Лос-Анджелесе. Давайте попросим господина Окуяму рассказать о том, что он испытал на Иводзиме во время войны.

Распорядитель ошибался: Окуяма не был ни в отряде морской пехоты, ни в сухопутных частях, погибших славной смертью, защищая остров Иводзима. Он получил звание лейтенанта флота и ходил на военном транспорте, который доставлял провиант и снаряжение из Ёкосуки на Иводзиму.

Во время войны между армией и флотом сложились не особенно хорошие отношения, и Окуяма, увлекшись, с полчаса, если не больше, доказывал собравшимся, что он лично служил на флоте. Результат многословия Окуямы был печальный: пока все в большом зале слушали его увлекательный рассказ, в комнату, где остановился Окуяма, и в соседнюю комнату пробрались воры и очистили бумажники служащих компании. Окуяме не следовало с таким жаром объяснять слушателям разницу между армией и флотом. Здесь был не отель, а пансионат, территория пансионата не слишком хорошо охранялась…

Корабль, на котором служил Окуяма, был транспортным судном первого класса водоизмещением в тысячу пятьсот тонн. У него не было собственного названия, и он числился под номером шестнадцать. Транспорт имел на борту стодвадцатисемимиллиметровое зенитное орудие и развивал скорость в четырнадцать — пятнадцать узлов. За один рейс он перевозил двести шестьдесят тонн грузов.

В то время близ Токийского залива курсировали американские подводные лодки. Их высылали в поддержку бомбардировщикам «Б-29», прилетавшим бомбить Японию. Стоило такой подводной лодке обнаружить японское судно, как она сразу же выпускала по нему торпеду. Перед отплытием из Ёкосуки Окуяма и остальная команда обедали, а когда выходили на траверз Татэямы — отправлялись на ужин. С наступлением темноты транспорт докидал Токийский залив и, обойдя с востока остров Осима, к вечеру следующего дня бросал якорь в гавани Футами на острове Титидзима. Отсюда под покровом ночи транспорт брал курс прямо на Иводзиму. До войны на Иводзиме добывали серу и выращивали сахарный тростник, его использовали также как стоянку для рыболовных судов.

К тому времени гарнизон Сайпана уже сдался, и американцы превратили остров в свою базу. В обширном районе, простиравшемся к югу от Токийского залива, Япония потеряла господство на море и в воздухе. Ушли в прошлое времена, когда здесь спокойно плыли караваны японских судов, эскортируемые эсминцами. Господства на море Япония лишилась уже в сорок втором году, а с сорок третьего года редко случалось, чтобы хотя бы одному из каждых трех судов, которые следовали на Филиппины или в Малайю, удавалось достичь места назначения. В последующие два года ситуация еще более осложнилась, и лишь чудом можно объяснить, что транспорт номер шестнадцать не был потоплен.

Первый рейс на Иводзиму Окуяма совершил двадцать седьмого января тысяча девятьсот сорок пятого года. На буро-коричневой, казавшейся выжженной дотла земле не было видно ни единого строения. Сиротливо стоял лишь полуразвалившийся сарай, в котором, видимо, в прежние времена жили рабочие, добывавшие там серу. Гарнизон острова зарылся в землю — в блиндажи и пещеры. В гарнизоне насчитывалось пятнадцать тысяч солдат и несколько тысяч морских пехотинцев. Командовал войсками генерал-лейтенант Курибаяси.

На остров доставляли продовольствие, медикаменты и боеприпасы. Их перевозили в герметически запаянных железных бочках. Когда транспорт подходил к острову, команда сбрасывала бочки в море. Потом солдаты доставали их из воды и переправляли на остров в небольших металлических ботах, которые назывались «дайхацу».

(Весь остров провонял серой, и когда оттуда дул ветер, он доносил ее запах на транспорт.)

Между командой транспорта и солдатами гарнизона никаких особых трений не возникало. Лишь одним была недовольна команда: когда под покровом ночи транспорт приближался к Иводзиме, там включали мощные прожекторы, стараясь сориентировать судно. Капитан уведомил гарнизонное начальство, что транспорт снабжен радарной установкой, позволяющей точно находить объект в темноте в радиусе трех миль, а прожекторы лишь раскрывают противнику местонахождение судна.

Тем не менее в следующий приход транспорта на острове опять включили прожекторы: видимо, солдаты на берегу, заждавшись продовольствия и боеприпасов, опасались, что судно, не обнаружив в ночной тьме острова, повернет обратно. Это злило матросов и раздражало капитана. Он даже засомневался: подчиняются ли вообще солдаты на острове приказам начальства?