Современная японская новелла 1945–1978

Глубоко втягивая в легкие воздух, я молчал. Войне, долгой, кровопролитной войне суждено было продолжаться. Война — половодье, смывающее в далеких странах стада овец с пастбищ и дерн с подстриженных газонов, — не должна была прийти в нашу деревню. И все же она пришла и размозжила мне руку. Отец, взмахнув топориком, обагрил ее кровью. Наше селение внезапно оказалось ввергнутым в войну, и я был затерт в ее толчее…»

Это отрывок из рассказа Кэндзабуро Оэ «Содержание скотины», также удостоенного премии имени Акутагавы. Она была присуждена автору в 1958 году, когда ему исполнилось всего двадцать три года. В этом рассказе берет начало тема, проходящая через все произведения Оэ, — столкновение детей со взрослыми. Детская любознательность, доверчивость, привязчивость сталкиваются с миром взрослых, нрав которых искажала, ожесточала война. Душу деревенского мальчика больно ранят и невольное предательство отчаявшегося пленного негра, объятого страхом перед надвигающейся расправой, и жестокость взрослых односельчан, которые зарубили негра, как забивают скот.

Война и ее влияние на молодежь привлекают внимание писателя прежде всего потому, что его детство совпало с военными годами, а юность — с послевоенным периодом, когда многие на его родине серьезно переосмысливали уроки захватнических походов императорской армии и сокрушительного поражения Японии. Об этом Оэ говорил мне во время нашей встречи в его токийском доме. Наиболее яркое воплощение эта тема нашла в его романе «Опоздавшая молодежь», герой которого «опоздал на войну». Автор рассказал в нем о тех временах, когда в Японии было разгромлено демократическое движение и к власти вновь пришли милитаристы, которые использовали систему образования и все средства массовой пропаганды для того, чтобы искалечить сознание человека, превратить человека в слепое орудие войны.

Императорская армия делала людей жестокими роботами, вымещавшими свою злобу на тех, кто стоял ниже на служебной лестнице. «Меня призвали на службу больше года назад и все это время с утра до вечера ругали, били, шпыняли», — рассказывает герой новеллы Харуо Умэдзаки «Про очки». Он был близорук. Однажды, идя по улице без очков, которые накануне разбил, он не заметил трех подпоручиков и не отдал им честь, за что был жестоко избит.

Герой новеллы «Про очки» приходит к следующему весьма любопытному выводу:

«Сейчас, после войны, многие толкуют о юношах, призванных в армию из учебных заведений, считают, что их безжалостно принесли в жертву. Эти юнцы действительно были жертвами, но я думаю, что у многих из них в тех условиях неизбежно проявлялись самые низменные черты характера. Я смело могу говорить так, основываясь на собственном опыте. Вспоминая прошлое, я с гневом и отвращением думаю о приспособленчестве, о пресмыкании перед начальством, что особенно было свойственно военнослужащим из интеллигентов (вернее сказать, из тех, кто получил образование), об их себялюбии, большем, например, чем у солдат из крестьян. Ведь я и сам угодил на войну сразу после учебы, поэтому ощущаю все это, пожалуй, особенно остро».

Харуо Умэдзаки входил в литературную группу «Сэнгоха» («Послевоенная школа»). Это были писатели, которые начали печататься после войны. Общим для них, объединившихся вокруг журнала «Киндай бунгаку» («Современная литература»), было страстное отрицание войны и милитаризма. Все они на собственном опыте узнали гнет полицейского режима, прошли через трагедию войны. Произведения некоторых из них отмечены нарочитой усложненностью, влиянием модернизма. Однако в наиболее значительных и талантливых книгах представителей «Послевоенной школы» нельзя не видеть поисков выхода из идейного тупика, попыток утверждения гуманистических идеалов. С полным основанием к таким произведениям можно отнести и повести Харуо Умэдзаки «Сакурадзима» (опубликована в 1946 г.) и «Приказ судьбы» (1947 г.). Основную мысль этих произведений можно сформулировать следующим образом: хотя на войне господствует жестокость и отчаяние, но и там можно отыскать ростки подлинной человечности.

Влияние милитаристской пропаганды на массы японцев было долгим и страшным. «Мы, верноподданные империи, будем преданно служить государю и стране. Мы, верноподданные империи, будем крепить сплоченность, веря друг другу и объединяя усилия… Мы, верноподданные империи, будем воспитывать в себе стойкость и выносливость и тем самым восславим путь императора…» Слова этой клятвы заставляли повторять тысячу раз не только японцев, но и учившегося в одном из токийских университетов в военном 1945 году корейца Лю Мёнчже — одного из героев рассказа «Праздничные куклы». Отец главного героя, от имени которого ведется повествование, работал преподавателем в этом университете, хорошо относился к корейцу Лю и даже одно время сдавал ему угол в своей квартире. Однажды тайная политическая полиция арестовала этого корейца, обвинив его в «пассивности» во время отбывания трудовой повинности. Кореец был жестоко избит. Вскоре эта же участь постигла и преподавателя, заступившегося за него.