Современная японская новелла 1945–1978

Потом он будто еще что-то сказал. Когда Фудзиути, пытаясь разобрать эти слова, подъехал ближе, Мунэёри вдруг поднялся в седле с луком наизготове. Стрела полетела вдаль, в чащу леса, и сразила там оленя. Это была первая стрела.

Охота продолжалась до вечера, и Мунэёри ни разу не промахнулся. Одна за другой стрелы приносили добычу. Добыча была богатой — больше, чем за несколько дней кряду. На обратном пути Мунэёри хвастал своими подвигами.

Когда добрались до горной реки, Мунэёри, глядя на возвышающиеся вдали скалистые горы, вдруг обратился к Фудзиути:

— Есть ли там, вдали, в скалистых горах, какие-нибудь земли?

Мунэёри ни разу еще не пробовал добраться туда, за скалистые горы. Вопрос был задан без всякого умысла. Но неожиданно он привел Фудзиути в замешательство.

— Ничего, кроме того, что можно назвать только пустошью. — Фудзиути ответил без промедления и спокойно.

— Это мои владения?

— Да, так или иначе.

— Люди живут там?

— Живут какие-то никудышные людишки.

— А чем они добывают пропитание?

— Выращивают рис, возделывают поля…

— Ты же говорил о пустоши?

— Тем не менее они, как я полагаю, осваивают пустошь под поля.

Такой ответ еще сильнее возбудил интерес Мунэёри.

— Из дворца никто не ездил в тот край?

— Никто, кроме сборщика подати.

— Наказываю тебе как управляющему съездить и проверить, что там.

— Слушаюсь.

На спокойном лице Фудзиути мелькнуло смутное недовольство, но наместник вроде бы не заметил этого.

Мунэёри, глядя вдаль, сказал:

— Пожалуй, я и сам когда-нибудь съезжу туда.

— Прошу вас не делать этого.

Фудзиути преградил наместнику дорогу, словно отгораживая его руками от гор.

— Это почему же?

— Там нет добычи для охотника.

— Ты что же, хочешь воспрепятствовать тому, чтобы наместник осмотрел свои владения?

— Нет-нет, просто эта земля не заслуживает вашего внимания.

Мунэёри начал сердиться.

— Странно, что во владениях есть земли, которых мне не следует видеть. Коли так, может, откажемся от них?

— Это было бы опрометчиво.

— Что мне угрожает? Те люди, которые живут там?

— У тамошних жителей буйный нрав.

Мунэёри воинственно воскликнул:

— Тем более интересно! Да попадись мне даже дух зла, разве с луком и стрелами я не устою против него?

Но Фудзиути стоял на своем твердо.

— Прошу вас, господин, не ездите туда. Держитесь подальше от чужих по крови.

— Что?

Мунэёри невольно остановил коня.

— Кровь? Ты сказал, чужие по крови? Чем же отличается их кровь? Говори! Фудзиути!

— Прошу вас не ездить туда.

Холодный вечерний ветер пролетел между всадниками, Мунэёри, погоняя коня, коротко бросил через плечо:

— Красноречивый управляющий до сего дня ни разу не докладывал наместнику о тех землях.

За разговорами охотники уже миновали окрестности горной реки. Трупы слуг, брошенные накануне в прибрежных зарослях, были обглоданы за ночь собаками и теперь являли взору печальное зрелище. Но никто даже не взглянул в их сторону. А если бы и взглянул, то разве что мельком, не придерживая коня: ведь это была привычная в здешних местах картина. Не говоря уж о том, что никому и в голову не пришло поинтересоваться, куда подевалась лисица, которая исчезла, не оставив после себя ни волоска, ни пятнышка крови, не примяв травы, бесшумно, не шелохнув воздуха.

В тот вечер в замке устроили пир в честь удачной охоты. Поздно ночью, когда веселье приближалось к концу и у пирующих заплетались ноги, Мунэёри тайком выскользнул из зала, взял лук и стал пробираться к пруду. Ему почудилось, будто кто-то проник в опочивальню жены, но он не увидел ни единой человеческой тени. Только в ушах у него стояли последние слова слуги, которого он вчера вечером пинком сбросил в пруд: «Ты сделал это не по своей воле, но…» Сейчас на тропинке никого не было. Из покоев Уцуро-химэ лился яркий свет светильника. Он подошел поближе и решительно поднялся в дом. Прислужницы спали как убитые, а из глубины покоев, кажется, из опочивальни госпожи, в ночной тиши раздавался необычный шум. Это оттуда лился яркий свет.

Мунэёри прошел в глубь покоев. Вот и опочивальня. Но даже не откидывая полога, он с отвращением догадался, что происходит за ним. Похотливые вопли мужчины и женщины. Звуки буйного совокупления. Луком он отшвырнул полог. Перед ним была мощная голая мужская спина. Мужчина оглянулся, и в грубой перекошенной физиономии Мунэёри узнал слугу, самого неотесанного даже среди челяди. Его и по имени никто не звал.

В тот же миг стрела сама собой рванулась из лука и вонзилась в спину слуги. Предсмертный вопль, и человек стал трупом. Мгновенно из-под мертвеца оленем выпрыгнуло голое женское тело, отливавшее медью. Мунэёри впервые за этот год увидел в свете пылающего светильника голое тело Уцуро-химэ, все, с головы до пят.