Современная идиллия

– Воняет! шабаш! – вдруг крикнул Глумов, но на этот раз уже таким громовым голосом, что Очищенный инстинктивно вытянул вперед шею, как бы готовясь к принятию удара.

X

К чести Глумова должно сказать, что он, по первому моему слову, не только протянул руку Очищенному, но даже извинился, что не может сейчас же уплатить, что следует по таксе о вознаграждении за оскорбление словом, потому что мелких денег нет.

– Все равно-с, после разом за все отдадите! – отозвался добродушный старик, которому, по-видимому, было даже приятнее получить сразу более или менее крупный куш, нежели в несколько приемов по двугривенному.

Таким образом, мир был заключен, и мы в самом приятном расположении духа сели за обед. Но что еще приятнее: несмотря на обильный завтрак у Балалайкина, Очищенный ел и пил совершенно так, как будто все происходившее утром было не более как приятный сон. Каждое кушанье он смаковал и по поводу каждого подавал драгоценные советы, перемешивая их с размышлениями и афоризмами из области высшей морали.

– Провизию надо покупать умеючи, – говорил он, – как во всяком деле вообще необходимо с твердыми познаниями приступать, так и тут. Знающий – выигрывает, а незнающий – проигрывает. Вот, например, ветчину, языки и вообще копченье надо в Мучном переулке приобретать; рыбу – на Мытном; живность, коли у кого времени достаточно есть, – на заставах у мужичков подстерегать. Многие у мужичков даже задаром отнимают, но я этого не одобряю.

– Не одобряешь?

– Нет, не одобряю, потому что такого закона нет. А на тот предмет, чтобы без ущерба для ближнего экономию всякий в своей жизни наблюдал, – такой закон есть. А затем я вам и еще доложу: даже иностранное вино, ежели оно ворованное, очень недорого купить можно.

– Ах, голубчик! нельзя ли нам бутылочек с пяток на пробу предоставить?

– С удовольствием. Вино, позвольте вам сказать, и краденое покупать не грех, потому что оно от избытка. В котором доме избыток – служитель отложит, что против препорции, к сторонке и продаст. Многие даже мясо потаенное покупают…

– Неужто и мясо?

– Очень даже легко-с. Стоит только с поварами знакомство свесть – и мясо, и дичь, все будет. Вообще, коли кто с умом живет, тот и в Петербурге может на свои средства обернуться.

– Пример можешь представить?

– Могу-с. Знал я одного отставного ротмистра, который, от рожденья, самое среднее состояние имел, а между тем каждонедельно банкеты задавал и, между прочим, даже одного румынского полководца у себя за столом принимал. А отчего? – оттого, сударь, что с клубными поварами был знаком! В клубе-то по субботам обед, ну, остатки, то да се, ночью все это к ротмистру сволокут, а назавтра у него полководец пищу принимает.

– Да ты и клубского-то повара не знаешь ли?

– Помилуйте, даже очень близко. Вы только спросите, кого я не знаю… всех знаю! Мне каждый торговец, против обыкновенного покупателя, двадцать – тридцать процентов уступит – вот я вам как доложу! Пришел я сейчас в лавку, спросил фунт икры – мне фунт с четвертью отвешивают! спросил фунт миндалю – мне изюму четверку на придачу завертывают! В трактир пришел, спросил три рюмки водки – мне четвертую наливают. За три плачу, четвертая – в знак уважения!

– Послушай! да ведь это волшебство!

Но Очищенный не слышал восклицания. Представление о закусках, по-видимому, ожесточало его, потому что на губах у него показалась пена и глаза слегка помутились.

– Или, опять, приду я, примерно, к Доминику, – продолжал он, – народу пропасть, ходят, бродят, один вошел, другой вышел; служители тоже в разброде – кому тут за тобой уследить! Съешь три куска кулебяки, а говоришь: один!

– И всегда это тебе сходило с рук?

– Однажды только недоразумение вышло. Ну, с месяц после того не ходил, а потом поправился – и опять стал ходить!

– Слушай-ка! да ты не служил ли в Взаимном Кредите, что коммерческие-то операции так хорошо знаешь?

– Служить не служил, а издали точно что присматривался. Только там, знаете, колесо большое, а у меня – маленькое. А кабы у меня побольше колесцо…

Очищенный на минуту задумался, не то ропща на провидение, не то соображая, что бы вышло, если б ему выпало на долю большое колесо.

– Помилуйте! – сказал он, наконец, – кругом, можно сказать, тетерева сидят – как тут пользы не получить! Вот хоть бы господин Юханцев…

– Да, но ведь и по владимирке-то с бубновым тузом тоже не лестно понтировать!

– Зато он программу свою в совершенстве выполнил. А тузы, я вам доложу, все одинаковы. По мне, хоть все четыре разом наклей, да только удовольствие мне предоставь!

Словом сказать, постепенно обмениваясь мыслями, мы очень приятно пообедали. После обеда вздумали было в табельку сыграть, но почтенный старик отказался наотрез.

– В молодости я тоже был охотник поиграть, – сказал он, – да однажды мне в Лебедяни ребро за игру переломили, так я с тех пор и дал обещание не прикасаться к этим проклятым картам. И что такое со мною в ту пору они сделали – так это даже рассказать словами нельзя! В больнице два месяца при смерти вылежал!