Современная ирландская новелла

— Во всяком случае, все переменилось с тех пор, как брат женился. — Он вздохнул. — Моя невестка очень хорошо ко мне относится. Все время старается сделать мне приятное. Да и брат каждую пятницу вечером посылает кого-нибудь из своих рабочих с моим велосипедом в Клейн, к автобусу. Но все равно все не так, как было при маме. Я там вроде бы лишний. И знаете, я стараюсь поменьше бывать дома — ухожу на весь день с ружьем в лес.

— А я уверена, что они рады, когда вы приезжаете, — сказала она и, взглянув на него, подумала: «Какой славный!»

Но он ее не слушал.

— Одно я знаю твердо, — решительно сказал он. — Если у них будет ребенок, я перестану туда ездить.

— Но вам-то что? И хорошо ли это — желать, чтобы у них никогда не было детей, — сказала она, едва удерживаясь от смеха.

— Дело не в них. Дело ео мне. Я бы не мог заставить себя туда ездить, если бы такое повторилось. Прошлым летом у них что-то случилось, — сказал он, понизив голос. — Мне не сказали что, но она несколько дней пролежала в постели. Это произошло во время каникул, я приехал домой на два месяца. И мне было ужасно неловко. Старался уходить на целый день, но рано или поздно приходилось возвращаться. И мне было страшно неуютно!

— У нее был выкидыш?

— По всей вероятности.

Она так и не поняла ззгляда, который он при этом бросил на нее.

— В доме было полно каких-то женщин, — продолжал он, как ей казалось, уже не так напряженно. Может быть, он был благодарен ей за ее прямоту. — Они сновали вниз и вверх по лестнице и шушукались. Все это создавало дикую суету. Я вообще зарекусь жениться, если непременно должны быть вот такие истории.

На этот раз она не могла удержаться от смеха.

— Но почему непременно? Это ведь не так часто случается.

— Кто его знает, — сказал он уклончиво. — Кроме того, женщины смотрят на это иначе. Они прямо упиваются такими делами.

— Далеко не все, — запротестовала она. — Во всяком случае, не я.

— Вы, может быть, и нет, — согласился он. — Но вы и непохожи на других девушек. Я никогда не встречал таких, как вы. Кстати, вы в прошлый раз упомянули Лонгвуд, не помню в связи с чем. Это близко от того места, где я живу. Откуда вы его так хорошо знаете?

— Там мой дом, — ответила она. — Неподалеку, примерно в миле от Лонгвуда.

— Но вы сказали… Я думал… — Он запинался от смущения.

— Я тоже по пятницам езжу домой, — сказала она спокойно. — Как и вы. У меня на Лисон — стрит квартира. Я живу там только на неделе.

Он молча смотрел на нее.

— Я мог бы и сам догадаться, — наконец выговорил он.

Она рассмеялась.

— Благодарю вас. Надо полагать, это комплимент? — Они дошли до ее дома. — Ой, посмотрите на наше дерево! — воскликнула она.

Всего лишь неделя прошла с того времени, как они впервые увидели его: зеленые бутоны, словно дождевые капли, осыпавшие дерево, теперь были величиной с птенцов.

— Как будто птицы! — воскликнул он, словно читал ее мысли. — Кажется, хлопни в ладоши — они поднимутся и улетят.

Но если бы эти бутоны на самом деле были птицами, она ни за что не согласилась бы вспугнуть их. Ей хотелось продлить это мгновение, ничем, казалось, не примечательное, а вместе с ним — новое и хрупкое ощущение радости, которую оно принесло. Но пока она стояла так, затаив дыхание, волшебство ушло и, даже не глядя, она почувствовала, что внимание его чем-то отвлечено.

— Извините, пожалуйста, — отрывисто сказал он. — Я забыл, что назначил на сегодняшний вечер встречу с одним человеком.

Она сразу поняла, что свидание — с девушкой, но внешность этой девушки ее поразила: высокая, почти с него ростом, лицо решительное, классически правильное. Девушка нетерпеливо ожидала его на той стороне улицы, потом так же нетерпеливо сбежала с тротуара и пошла через улицу ему навстречу. И тут она увидела ее глаза. Как их описать? Единственное определение, пришедшее ей в голову, не имело особого смысла, зато было точным: прицеливающийся взгляд. «Я могла бы и сама догадаться», — подумала она, не замечая, что те же самые слова он употребил недавно по отношению к ней. Вряд ли им доведется еще увидеться.

Однако в следующий понедельник, когда она пришла в библиотеку, он был там, но, как ей показалось, не заметил ее. Она села и попыталась сосредоточиться. Был ясный вечер, и по стеклянному куполу над головой, на фоне все еще освещенного солнцем синего неба, важно расхаживали голуби. Почти невозможно было заставить себя не смотреть на них. Матовое стекло смазывало их очертания, но розовые лапы чертили на нем четкие криптограммы. Один из голубей схватил розовой лапкой кусочек выкрошившегося кирпича или шпаклевки и бросил на стекло. Потом подобрал и снова выронил, и так еще и еще, и наконец стало очевидно, что этот стук не прекратится, покуда не стемнеет. Кто-то захихикал, кто-то нахмурился, и тут же Эндрю Гилл вскочил с места и подошел к ней.

— Из-за этой несчастной птицы никак не могу сосредоточиться, — сказал он. — А вы? Может, уйдем?