Современная югославская повесть. 80-е годы

— С ума сойти, выдержать такую температуру — и не загнуться!

— Когда тело слабеет — крепчает дух, — ответил невестке Илко. А доктору поведал, что его уже трепала такая лихорадка, один раз это было в Александрии, другой — в Калькутте, где он чуть не отдал богу душу. Мудрец, у которого служил Илко, отчаявшись спасти своего работника, посадил умирающего в коляску и выставил на улицу около чайной.

Прохожие останавливались, спрашивали хозяина: чем болен этот человек? А тот объяснял: есть на свете такая злокачественная лихорадка, от которой не помогает никакое средство. Сердобольные люди заглядывали Илко в глаза, ощупывали его лоб, руки, ноги, и каждый советовал какое-нибудь снадобье — авось поможет. Мудрец записывал рецепты, варил и настаивал рекомендованные травки, которые ему предлагали, усердно поил настоями больного. Что-то из набора лекарств подействовало. Безнадежный больной выздоровел. И тогда хозяин сказал: «Эта лихорадка у тебя будет повторяться. Но ты не тревожься. Видно, каждый имеет своего спутника-хворь, чтобы не быть одиноким».

Татули заметил, что Илко часто употребляет иностранные слова, в том числе итальянские. Придвинув к себе бутылку ракии, он поинтересовался:

— Где ты узнал итальянский?

— В Италии.

— А где ты там бывал?

— В разных краях. Дольше всего в Милане.

— Мамма миа! В Милане! — обрадовался Татули. — На моей родине! Тебе понравился Милан?

— Вовек его не забуду… Сколько пришлось там пережить! — воскликнул Илко.

— А что именно? Расскажи. — Татули подсел поближе к старику и снова приложился к бутылке.

Илко набил трубку табаком, примял его большим пальцем, затянулся и начал рассказ:

— В Милане я встретил человека из наших краев. Мы с ним вместе работали на стройке. Он был азартный игрок — только и думал о лотерее. Все время покупал билеты. Надеялся, что когда-нибудь выиграет большие деньги, вернется домой и сможет обзавестись хозяйством, семьей. Покончит со скитаниями.

Мой земляк не мог дождаться дня розыгрыша. Бывало, не спал по ночам, в особенности накануне, бродил по двору, по улице до самого рассвета. Потом покупал газету, с волнением разворачивал ее, впивался глазами в таблицу, смотрел на свои билеты, снова в таблицу. Бедняга то бледнел, то краснел, то желтел, сердце у него небось так и подпрыгивало. И, как правило, незадачливый игрок с досадой комкал газету. Порой он давал себе зарок больше не играть, отказывался от билетов, но накануне розыгрыша все-таки спешил к киоску. При этом он то желал, чтобы ему не досталось билетов, то страстно хотел снова набрать их побольше. Набирал, шелестел бумажками и успокаивался до вечера. Перед сном снова начинало будоражить душу, он выходил из дома, смотрел на звезды в нетерпеливом ожидании утренних газет. Снова учащенно билось сердце, менялся цвет лица, а в итоге он комкал газету, рвал и выбрасывал билеты.

Земляк и меня вовлекал в это занятие. Поначалу я отказывался. Но как-то сидел в кафе, подвыпив, размягченный, ко мне подошел продавец с пачкой лотерейных билетов, и я взял у него несколько штук. Мой товарищ, который не спал всю ночь, разбудил меня ни свет ни заря, и мы отправились за газетами. Он взглянул на номера и позеленел: опять мимо. А на мой билет пал выигрыш.

«Вот это да!» — удовлетворенно воскликнул я, а у самого мурашки по спине забегали от удовольствия. Выигрыш был немалый. Земляк меня поздравлял, обнимал, целовал, радовался так, будто это ему выпала удача. Ну, пошли мы получать деньги, набил я ими полный портфель.

«Давай отметим, — предложил товарищу. — Угощаю!»

Вошли мы в первое попавшееся кафе. Заказал я самую дорогую еду, самые изысканные напитки. Пили и ели, сколько могли.

Потом перешли в шикарный ресторан высокого класса, посидели там, потом завернули в третий — в общем, натрескались до чертиков.

«Хватит, — говорит мой приятель. — Пора домой».

А я уже закусил удила: гулять так гулять! Заказал четыре машины. В одну уселся сам, в другую посадил своего земляка, на сиденье третьей положил газету, которая сообщила мне счастливый результат. В четвертой машине ехали мастерок и совок — инструменты, которыми я работал на стройке. Шоферам сказал: покружим по городу! И вот кортеж из четырех автомобилей колесил по Милану, останавливаясь у кафе и баров. Там мы снова выпивали, угощали приглянувшихся людей и опять пускались в путь. Земляк останавливал: «Илко, хватит!»

А я в ответ: «Наслаждайся! Ублажай душу! Поживем в свое удовольствие!»

Я платил таксистам, не торгуясь, мы заглядывали в те бары, где бывают самые красивые женщины. Я приглашал их покататься, и мы продолжали свой нескончаемый маршрут, а прохожие, наверное, думали, что это свадьба или какой-нибудь юбилей.

Деньги заметно таяли, и часто повторялось: «Повернем домой!» И снова я твердил в ответ: «Наслаждайся! Ублажай душу!»

Утро застало нас в игорном доме. Я играл в рулетку, а земляк пытался меня образумить — дергал за рукав, за портфель: хватит!

И вот наступил миг, когда я выложил последнюю монету. Мой товарищ увидел пустой портфель и обмер, схватился за грудь, ахнул и повалился на пол.