Современная канадская повесть

— Ну вот, дружище Фредди, со старушкой «Каледонией» я простился. И черт с ней, с этой шарагой. — Он влил в себя спиртное и вытер уголки рта белым платком. — Но я тебе вот что скажу. С нашим ремеслом я прощаться не собираюсь. Я тридцать пять лет торгую канцтоварами, и так просто меня не выкурить, бьюсь об заклад лучшей шляпой в городе. Я уже кое-каким друзьям позвонил… поговорил с Джеком Харпером. Он считает, что со мной обошлись по-свински. Пригласил меня зайти в понедельник, мы с ним скушаем обедик и заодно прикинем, где можно зацепиться. Я сказал ему и о тебе, дружище… — Лэндон нервно провел рукой вдоль рта. Что это еще за выдумки, зачем Крэмнер говорит всем этим людям о нем? Крэмнер подался вперед, опершись на локти, и снизил голос до шепота. Э-э, да он здорово надрался. Лэндон пока чувствовал себя в норме, но изо всех сил пытался сосредоточиться, сообразить — какова его роль в этом деле? Зачем в разговорах Крэмнера с другими людьми фигурирует его имя? — В нашем деле, Фредди, есть люди, мои друзья… они знают, что почем… — Крэмнер подавил отрыжку, уткнув подбородок в широкий галстук. — И они ценят опыт. Ну а этого у нас, дружище, слава богу, хватает. Ни один человек в городе, во всей стране не станет этого отрицать. Ты проработал у нас… сколько?.. пятнадцать лет?

— Одиннадцать, — рассеянно сообщил Лэндон.

— Только одиннадцать, — удивился Крэмнер, почесывая щеку. — Я был готов поклясться, что ты пришел в тот год, когда дал дуба Элвин Прескотт. А это было… в тысяча девятьсот пятьдесят… седьмом… восьмом…

— Нет, Эрл, — быстро возразил Лэндон. — В конце месяца будет одиннадцать лет.

— Ну, ладно, это не важно. Дело в другом… Слушай… Эрл Крэмнер трубит на этом поприще тридцать шестой год. Верно?

— Да, верно, — бросил Лэндон. Он уже порядком устал от этого монолога, длившегося не первый час.

— Так вот… — Крэмнер сделал знак, чтобы принесли еще выпить. — Я сказал Шугермену, понимаешь… Слушай меня. Я сказал ему, что на всю страну едва наберется десять человек, которые в поздравительных открытках понимают столько, сколько мы с тобой. Еще я сказал ему: будете вести неразумную политику, рубить сплеча, все опытные агенты от вас разбегутся, вот тогда и запоете. А молодой Холл и вся эта шайка — что они понимают?

— А он что на это? — быстро спросил Лэндон.

Над ними склонилась официантка — забрать пустые стаканы, — и под расстегнутой у горла сатиновой рубашкой дрожащим тестом замаячили большие груди.

— Повтори нам, пожалуйста, дорогуша, — сказал Крэмнер, изучая ее шикарный бюст взглядом старого плута. Эти груди не оставили равнодушным и Лэндона, он даже забыл о своем вопросе.

— Я кое-что скажу тебе, Фредди, скажу, что думаю. Возможно… вполне возможно, понимаешь… в конечном итоге… Все это окажется к лучшему…

— В каком смысле? — спросил Лэндон.

— Да очень просто. Смотри… Я как раз сегодня об этом жене говорил. Она из-за всего этого расстроена, а я ей говорю: ладно! Какого дьявола! Почему бы, черт возьми, не поменять работу? Да кто сказал, что мы всю жизнь должны дудеть в одну дудку? Силы небесные, человек сидит на одном месте тридцать лет и даже не задается вопросом: неужто мне не дано отведать ничего другого? Только задуматься над этим — ну не дурость ли? Понял теперь, о чем я?

— Вроде да.

— Вот что я и выложил Шугермену. Ладно, говорю, мой симпатичный молодой друг, у меня есть связи, так что можете не переживать. А если и Фредди Лэндон решит, что играть с нами в одну игру ему неохота… тогда я вам не завидую.

У Лэндона учащенно забилось сердце.

— И что он на это? Мы с ним за все время десяти слов друг другу не сказали.

Крэмнер барабанил пальцами по столу и подмигивал официантке.

— Этот старый гусак, Фредди, еще кое на что способен. Вот здесь еще теплится жизнь.

— Эрл, хватит уже, ради бога, — потерял терпение Лэндон. — Что сказал Шугермен?

Крэмнер пожал плечами.

— Поди разберись, что у него на уме. Это же такие хитрюги. Коварство у них в крови. Напустят тумана, а что за ним — поди разбери.

— Так он что-нибудь сказал обо мне, когда ты упомянул мое имя?

Пьяная неопределенность Крэмнера вызывала у Лэндона все большее раздражение.

— Я просто сказал ему, что у нас есть кое-какие идеи… Он хотел загнать меня в угол…

— О господи, какие еще идеи? — В груди Лэндона живым зверем подскочило сердце.

— Ну что ты кипятишься, Фредди? — спросил Крэмнер. — В конце концов, мы с тобой не один день вместе проработали. Да с нашим опытом любая фирма…

— Хватит об этом, Эрл. — Голос Лэндона сорвался на фальцет. Сидевшие за соседним столом подняли головы и посмотрели на них.

— Хватит об этом, Эрл, бога ради, — зашептал Лэндон. Где-то под ложечкой у него неприятно засосало. — Ты что, сказал ему, что я собираюсь уходить вместе с тобой? Из чувства солидарности или еще чего-то такого.

— Нет, нет, нет, старина…

— Но ты намекнул… О боже!