Современная литературная теория. Антология

Специфический буржуазный контекст проявления эдипова комплекса помогает в нем лучше разобраться, и для нас важно, что контекст биологической нуклеарной семьи одновременно усиливает заложенные в эдиповом комплексе реакции и вступает с ними в противоречие. Если бы в индустриально развитом обществе не сохранилась нуклеарная семья, запрет на инцест вместе с давно уже избыточным требованием обмена женщинами давно бы исчезли (за исключением высших слоев общества). При капитализме преобладающее большинство людей, лишенных собственности и впервые в истории цивилизации работающих вместе, коллективами вне и помимо семьи, почти не имеет возможностей по-настоящему сблизиться со своей родней, а если бы и имело, разве было бы это значимо? Здесь я могу только затронуть эти сложные вопросы, не вдаваясь в них. Я хочу сейчас только высказать предположение, что с исчезновением эдипова комплекса человек наконец-то обретет свое подлинно человеческое содержание, а это обретение – всегда риск. Но может быть, определение человечности, гуманности как развития отличий между человеком и животными, т.е. как развитие отношений обмена, больше не подходит для социальных форм, в которых сегодня выражается человечность. Фрейд открыл существование культурного наследия прошлого, которое доступно нам только благодаря бессознательному; может быть, следующей ступенью должно стать обнаружение противоречия между этим наследием и формами, которое оно приобрело в современной социально и идеологически трансформированной нуклеарной семье. Совсем уж упрощая, я считаю, что нам предстоит разобраться в том, почему эдипов комплекс универсален, тогда как его конкретные проявления в разные эпохи и в разных обществах специфичны. Тогда мы сможем понять, почему бессознательное, а с ним и способы, которыми человечество ощущает, переживает свою человечность, как утверждал Фрейд, «вечны», тогда как складывается бессознательное из индивидуальных и случайных переживаний субъекта, из особенностей его культуры. Бессознательное есть способ, которым человек проживает свое человеческое содержание в гармонии и конфликте со своим особым, исторически обусловленным окружением. Поэтому никогда не умирает, сохраняясь и видоизменяясь с любыми изменениями культуры и экономики. Можно сказать, по той же причине и женщины повсюду в цивилизации – второй пол, но повсюду на свой лад.

4. Место женщины

Феминистские критики, а также Вильгельм Райх в своих ранних социологических работах превозносят Фрейда за верность его наблюдений по поводу психологических характеристик женщин, которые принадлежат к среднему классу и испытывают гнет патриархатного общества. Однако они осуждают фрейдовский анализ за биологический детерминизм и сожалеют, что он не разглядел то, что должен был бы увидеть – социальную обусловленность женской психологии, которая буквально бросается в глаза. Эти нападки на Фрейда оправданы лишь постольку, поскольку Фрейд часто отказывался от постановки социальных вопросов, когда достигал в своих психологических исследованиях «биологической первоосновы». Но Фрейд останавливался здесь именно потому, что психоанализ по сути дела не занимается биологией – разве что в той мере, в какой жизнь сознания в трансформированном виде отражает нашу окультуренную биологическую природу и биологические потребности. Фрейда интересовала именно эта трансформация. Его можно и следует критиковать за другое – за то, что, размышляя о психологических и половых различиях, он никогда не говорит об этом своем интересе с должной силой. Дальнейшая история психоаналитического изучения женского начала показала, к каким плачевным последствиям привела его привычка отворачиваться от проблемы, оставляя у читателя впечатление, что мнения Фрейда по вопросам женственности всегда лежат в плоскости биологии либо анатомии.

Но постфрейдистские психоаналитики нашли особый вкус в биологии. Упрек в недостатке внимания к социальным аспектам женственности на деле должен быть отнесен к их собственным работам. Если мы хотим по-настоящему анализировать женскую психологию, давно пора порвать и с биологизмом как таковым, и с его специфическим проявлением – утверждением о том, что так называемый биологический дуализм, разделение полов находит отражение в жизни сознания. Психоанализ исследует пути, которыми люди наследуют и приобретают общественный порядок, человеческие структуры жизни. Использование психоанализа как средства для поддержания конформизма в общественной морали —злоупотребление методом, и на теоретическом уровне оно стало возможным благодаря все тем же биологическим уклонам иных пост-фрейдистов. Если анатомия и в самом деле – это судьба, как однажды имел неосторожность выразиться Фрейд, то не лучше ли принять ее и сдаться, потому что ничто тогда не будет отличать человека от животного. Но ведь Фрейд сделал это злосчастное замечание в контексте науки, исследующей отражение общественного закона в бессознательном.