Современная литературная теория. Антология

Первая важная причина, по-моему, в том, что мы склонны подчинять анализ идеологии экономическому анализу. (Хотя работы Маркса производят обратное впечатление, это его метод: экономика у него первостепенна). Точнее было бы сказать, что обе эти сферы стали неразрывны, тесно переплелись, а теоретический анализ успешен, когда понятия и сферы в нем не смешаны, а строго дифференцированы. Переплетение, о котором идет речь, имеет и более серьезные последствия. Хотя идеология и определенный способ производства взаимозависимы, они не сводятся друг к другу, и нельзя обнаружить законы одной сферы, которые управляли бы и другой сферой. Грубо говоря, изучая современное западное общество, мы (как всегда) имеем дело с двумя автономными областями: экономическим режимом капитализма и идеологическим режимом патриархата. Их взаимозависимость обнаруживается в частном выражении патриархатной идеологии – на систему родства, определяющую патриархат, надевается смирительная рубашка нуклеарной семьи. Но если мы анализируем экономические и идеологические ситуации только в точках их пересечения, мы никогда не увидим возможные способы изменить нынешнее положение дел.

При капитализме не только экономический способ производства несет в себе свое собственное противоречие; идеологическая сфера репродукции тоже несет в себе свое противоречие. Обобществленный труд потенциально готовит слом эксплуатации, и те же самые общественные условия труда делают потенциально избыточными, а следовательно, ненужными, законы патриархатной культуры. У рабочего класса достаточно силы, чтобы вернуть себе (ради всего человечества) продукт труда, который сейчас у него отбирают; но распространение этого положения на патриархатную идеологию не работает. Те же капиталистические условия труда (совместный массовый труд) создают предпосылки перемен в обеих сферах, но поскольку эти сферы совершенно различного происхождения, перемены в каждой сфере будут идти своим путем. Продукт труда рабочего класса присваивает класс капиталистов; в центре патриархатных противоречий при капитализме стоят женщины.

Контролируемый обмен женщинами, этот определяющий знак человеческой культуры, воспроизводится патриархатной идеологией во всех общественных формах. Он близко связан с классовой борьбой, но это разные вещи. Женщины видят, что общество насквозь патриархатно не только потому, что идеология предписывает им роли матери и продолжательницы рода; патриархатность открывается им прежде всего в собственной психологии, в самом понятии «женского». Сегодня патриархатная идеология, выдавая себя за нечто в высшей степени разумное, на деле ведет предсмертную схватку с собственной иррациональностью; тут она полностью уподобляется капиталистической экономике. Но в обеих сферах покончить соответственно с капитализмом и патриархатом может только политическая борьба. Ни капитализм, ни патриархат не умрут естественной смертью; капитализм, как он это всегда делает, развернет политическое наступление, чтобы обеспечить их выживание.

Теоретики так часто принимают эдипов комплекс за саму семью только потому, что теория кажется абсолютно последовательной и рациональной. На самом деле имеет значение только противоречие между интернализованным, вошедшим внутрь каждого индивида законом патриархата, который Фрейд описал как эдипов комплекс, и функционированием этого закона в нуклеарной семье.

Закон патриархата обращается к каждому через подсознание и проявляется в каждом человеке неосознанно; так, через обучение этому закону, обеспечивается воспроизводство идеологии. Тогда фрейдовское бессознательное может быть описано как область воспроизводства культуры и идеологии. Поэтому так важно противоречие между этим законом, сегодня явно утратившим необходимость, но все еще говорящим с нами на языке бессознательного, – и нуклеарной семьей. Буржуазная семья возникла, если можно так выразиться, для того, чтобы в последний раз предоставить слово этому закону. Естественно, это ей не слишком удается, поэтому капиталистическое общество более или менее активно выступает с программами поддержки или подрыва нуклеарной семьи. Уязвимость, слабость семьи столь очевидны, что недаром так много революционеров делало ее первым объектом своей атаки. Но значение семьи заключается, как было показано, не в том, что внутри нее, а в том, что лежит между семьей и патриархатным законом, который она якобы воплощает. Еще важнее противоречие между законом патриархата и общественным характером труда – то самое противоречие, которое сдерживает нуклеарная семья.