Современная любовь

Некоторое время жизнь конверсо была непростой, но приносила большой доход. Богатство открывало им пути ко двору. Некоторые из их высокопоставленных семей породнились с титулованными дворянами. Политические группировки выступали в их поддержку. Однако расцвет конверсо как имущего класса начал угрожать всему общественному строю Испании; строю, который основывался на наследном статусе и земельных владениях. У конверсо не было ни того, ни другого, поэтому их власть сеяла возмущение и подозрения.

Церковники сомневались в том, что они честно отреклись от еврейства.

Аристократы возмущались, оказываясь в зависимом положении, когда брали ссуду у богатых конверсо.

А простой народ ненавидел их за то, что они собирали подати или были фискальными агентами знати.

Первая инквизиция избавила страну от некоторой части конверсо, припугнув их. Но этого было недостаточно. В 1492 году они еще оставались в стране: евреи и скрытые евреи гнездились в самом сердце политического организма, распространяя свои тлетворные доктрины по всей Испании. Это ни к чему не привело. Тридцатого марта 1492 года Фердинанд и Изабелла подписали эдикт, согласно которому всех открытых евреев следовало изгнать из их королевств в течение четырех месяцев.

Эдиктом 1492 года завершилась миссия длиной в двадцать три года.

В 1469-м Фердинанд и Изабелла поженились, тем самым объединив две испанские короны. Ее корону – корону Кастилии. Его корону – Арагона. Но именно у них возникли особые проблемы. С одной стороны, они заявляли, что их высшая цель – создание единого государства. С другой, они не поддерживали действительное объединение испанских территорий. Они хотели навязать единство, централизовать правительство. И они хотели, чтобы каждое государство сохранило свое территориальное деление и управлялось по своим старым законам. Возникал вопрос: как воплотить оба идеала без противоречий.

Они быстро разрешили эту проблему. Страну, абсолютно лишенную политического единства, могло сплотить общее вероисповедание. Католичество должно было объединить разношерстный народ Кастилии и Арагона. Оно обостряло национальное чувство, и даже более того. Поскольку четкой границы между религиозными и политическими победами не было, каждый политический триумф свежеиспеченных монархов приобретал еще один уровень значимости. Каждый политический шаг сулил триумф веры, и более того – каждая религиозная победа в Испании сулила окончательный триумф Святой Церкви во всём мире. Фердинанд и Изабелла стимулировали этот процесс: политика уравнивалась с религией, а религия – с их жизнью в грандиозном масштабе. Вера Изабеллы была пламенной, мистической и сильной. Вера Фердинанда была мессианской. Объединившись, они заявили, что на них возложена святая миссия по спасению мира и они ведут его к искуплению.

Но для того чтобы заслужить эту миссию, они должны были в первую очередь очистить храм Господень от грязи. Из всех источников грязи наиболее вредными были единогласно признаны евреи.

После публикации Эдикта об изгнании от ста двадцати тысяч до ста пятидесяти тысяч человек покинуло страну. В это число входили влиятельные, но неполные конверсо – люди, занимавшие высокое положение в церковной, административной системе и в мире финансов. Было много отречений в последний момент, и было положено много усилий, чтобы удержать в Испании незаменимых врачей-евреев. Под прямым давлением королевского двора Моисей Кортес принял крещение и остался в стране. Он не желал подвергать свою семью риску или начинать новую практику невесть где. Он осознавал, что его врачебная практика может его защитить. Моисей также осознавал, что может защитить своего единственного сына, Авраама, окрестив его. Раз и навсегда его мальчик в безопасности, потому что теперь он католик. Очень жаль, что Авраам обречен нести на себе печать его веры в своем имени. Это неважно. В первую очередь он – Кортес; во вторую – врач; и в третью – Авраам, а когда он заведет детей, они будут совершенно свободны от каких-либо подозрений. Казалось, что всё улажено.

Но Моисей ошибся.

Во-первых, его сын был вынужден жить как конверсо. Авраам был обречен всё время доказывать, демонстрировать, сохраняя постоянную бдительность, что не собирается возвращаться к вере его предков.

Во-вторых, сын Авраама не освободился, получив новое, испанское имя. К тому моменту, когда родился Руис Кортес, конверсо столкнулись со второй, более устрашающей волной инквизиции.

И всё, что происходило с 1492 года, влияло на его жизнь. Старые трудности превращались в новые и передавались по наследству. Еврейский вопрос стал проблемой конверсо, которая всю жизнь преследовала Авраама, передалась его сыну и закончилась коварной личной местью. Волновавшие всех, от короля до простых людей, те же старые вопросы вылились на Руиса Кортеса.