Современная новелла Китая

— Запросто! Сегодня разведемся — завтра с другим распишусь!

— Ну что ж, давай разведемся!

Эти слова словно мощный поток прорвали плотину. Обычно о разводе говорила только Юэцзюань, она твердила о нем без конца, Чжэньхай же даже не осмеливался произнести это слово. А сегодня этот чертов сын обнаглел, сам заговорил о разводе. Нет, этого она не потерпит!

А эти проклятые исследователи только воду мутят! В ярости она толкнула мужа и заорала:

— А теперь ты и вовсе сопляк, раз тебе меньше на десять лет, куда тебе разводиться, сиди уж!

— Думаешь, если десять лет сбавить, весь мир к твоим ногам упадет? Что за чушь!

— Линь, завтра во Дворце культуры танцы, вот возьми! — Ли, член профкома, помахала билетом. Но Линь Суфэнь не обратила на нее никакого внимания и стремительно выбежала из Управления.

— Минус десять лет! Теперь, значит, Линь Суфэнь — девятнадцать, она больше не старая дева; профкому нечего о ней заботиться, а ей самой прибегать к помощи бюро знакомств, ходить на танцевальные вечера в надежде найти себе пару. Со всем этим кончено!

Ей уже было невыносимо в свои двадцать девять лет ловить на себе повсюду сожалеющие, насмешливые, настороженные, подозрительные взгляды… Сожалеющие — потому что она была совсем одинока, насмешливые — потому что она сама испортила себе жизнь своими слишком высокими запросами, настороженные — из-за ее нервозности и ранимости, подозрительные — из-за ее истеричности и неуравновешенности. Как-то в обед, в уголке, где стоял титан, она приготовила себе миску лапши, вбив туда еще пару яиц, и услышала за спиной:

— Как заботится о себе!

— Психованная.

Она проглотила комок слез. Ну почему, если девушка двадцати девяти лет не пошла обедать в столовую и сварила себе лапшу, ее надо называть психопаткой? Неужели так написано в учебнике психологии?

Даже близкие друзья без конца твердят: «Найди себе пару». Как будто не выйти в ее возрасте замуж — это тягчайшее преступление против земли и неба, — все против тебя ополчились, сплетничают, судачат. Поневоле станешь неврастеничкой. Неужели для женщины нет ничего важнее, чем выйти замуж, найти мужчину? До чего же горько, противно, нелепо и смешно!

Ну, а теперь — свобода! Девятнадцать лет! И пусть все заткнутся! Она смотрела на голубое небо, по которому плыли легкие белые облачка — платочки, которые в миг заткнули рты всем этим доброхотам. Красота!

С гордо поднятой головой, не глядя по сторонам, Линь легким, быстрым шагом гордо прошла к стоянке велосипедов, выкатила свой «Летящий голубь» и сама, словно голубь, выпущенный на волю, вылетела за ворота.

Кончался рабочий день, улицы, вдоль которых непрерывной цепью тянулись магазины, лавочки — государственные, кооперативные, частные — были запружены народом. Отовсюду неслись модные песенки. «Я тебя люблю…», «Ты не любишь меня…», «Я не могу жить без тебя…», «В твоем сердце нет места для меня…». Ну что за слова! К черту все это!

Любовь — теперь не товар, который надо поскорее сбыть! В девятнадцать лет все еще впереди, столько возможностей! Главное — срочно взяться за учебу, пополнить знания, усовершенствоваться. Только так можно принести пользу обществу, дать счастье людям и заслужить уважение, обогатить свою жизнь, чего-то добиться. Вот тогда любовь придет сама, и, конечно, от нее не откажешься. Любовь — тихая, не напоказ, идущая из глубины сердца.

Надо поступить в вуз. Девятнадцать лет — самый подходящий для этого возраст, нельзя терять времени. В вечернем или телеуниверситете, если постараться, можно получить диплом. И все же это не Пекинский университет или Цинхуа. Всю жизнь сломали, не дали учиться. Ведь строго говоря, у нее образование на уровне начальной школы. Доучилась до четвертого класса, и началась эта «революция»; беготню по улицам на протяжении нескольких лет зачли как начальную школу второй ступени. Пошла в среднюю. Сидела в классе, мало что понимая из объяснений учителя. Еле-еле дотянула — окончила школу. Потом послали в деревню на трудовую закалку, и все свои жалкие знания она растеряла. Кончилась «революция». Вернулась в город, «стала ожидать» работу. Наконец ее взяли в так называемую подсобную службу Управления, которая действовала на кооперативных началах. Осталась у нее в жизни одна лишь забота — выйти замуж. А там ребенок, пеленки, рис, мука, масло, соль, соя, уксус, обмен газовых баллонов, ссоры, скандалы, — и так всю жизнь.

Да разве для этого человек рожден? Суфэнь не могла с этим смириться. Нет, человек должен что-то совершить, что-то оставить после себя. Но она со своим скудным образованием ничего не умеет: ни хлеб растить, ни уголь добывать; ни к крестьянкам ее не отнесешь, ни к рабочим, интеллигентка без образования — одинокая, неприкаянная душа.