Современная новелла Китая

Похоже, в городе В. провинции Н. нашлись жаждущие поглубже копнуть «проблему отношений». Любители. Верно, у них имелось даже свое любительское «Федеральное бюро расследований» или же «Комитет государственной безопасности», а значит; и соответствующие возможности. Через какое-то время докопались до множества закулисных материалов, подняли на поверхность массу закрытой информации. Юй Цюпин и ее друзья с уверенностью утверждали, что Чжао Сяоцяна не устраивает ни место работы, ни должность, ни перспективы, ни жилищные условия. Поначалу ведь он надеялся, проглотив позолоченную пилюльку заграничной стажировки, получить статус научного работника, пост директора Института биологии провинциального отделения Академии наук, зарплату разряда на два повыше, трехкомнатную квартиру с холлом и возможность перевести в спецшколу свою дочь-первоклассницу. Но всем этим чаяниям не дано было осуществиться, и он вообразил, что на пути его стоит могучий авторитет Чжу Шэньду, а решив так, переменился к учителю, затаил злобу, выжидая момент, чтобы авторитет этот подорвать. Кто-то добавлял, что как-то на одном ученом собрании, сидя рядом с Чжу Шэньду за столом, уставленным кружками с чаем, Чжао Сяоцян хотел поздороваться с ним, но тот, увлеченный беседой с председателем Политического консультативного совета, проигнорировал робко протянутую руку желторотого Чжао и своей неумышленной холодностью нанес урон самолюбию Чжао Сяоцяна…

Что касается Ли Лили с друзьями, то они ухитрились разложить по полочкам даже такой мелкий факт. В городе В. было так заведено, что всякий, кто стремился занять достойное место в ученых или художественных сферах, непременно обивал пороги дома Чжу Шэньду, и стоило претенденту войти в высокие врата, как цена его возрастала десятикратно. Перед тем, кто прибивался к этой пристани, открывалось множество перспектив и на каждом перекрестке зажигался зеленый свет. Но прямодушный книгочей Чжао Сяоцян по возвращении в город В. из Канады целый месяц не показывался Чжу Шэньду, что и настроило глубокоуважаемого Чжу весьма и весьма против этого колючего Чжао Сяоцяна. Некоторые еще добавляли «совершенно секретные» сведения. Ученого-агронома профессора Ши Каньлюя, говорили они, всегда противопоставляли в нашем городе Чжу Шэньду. И вот Чжао Сяоцян на следующий же после возвращения со стажировки день наносит визит профессору Ши, подносит ему две банки растворимого кофе, баночку «Кофейного друга», электробритву, транзистор с вмонтированными в него электронными часами и еще какими-то штуковинами, а вдобавок еще два больших пакета с заморскими укрепляющими средствами. А к Чжу Шэньду путешественник заявился лишь спустя полтора месяца и подарил только пачку сигарет «35» и зажигалку «Кэмел». Так были посеяны семена вражды.

И вот, углубляясь в историю отношений этих людей, познавая их характеры, город постепенно вникал в психологическую основу конфликта. Поговаривали, что к старости Чжу Шэньду стал завистливей и не терпел, чтобы хоть кто-нибудь хоть в чем-нибудь превосходил его. Посмеивались: «Чжу Шэньду ревность заела». Другие заявляли, что Чжао Сяоцян, которому с детства везло, возгордился и шел, как таран, сметая всех со своего пути. Освоив психологию, общественность подобралась к политологии да информатике и со вкусом, со знанием дела принялась обсуждать столкновение «фракций юнцов и патриархов», «новой и старой партии», «заморских и местных нравов». Некий обозреватель (любитель, хотя и со своей «критической колонкой» — устной, разумеется) связывал все это с положениями о «практике» (которая, как известно, только и является критерием истины), а также с низвергнутой теорией «все, что…», допускавшей лишь «все, что» имелось в трудах Мао Цзэдуна, и отвергавшей то, чего там не встречалось.

В итоге любителям подсматривать да подзуживать стало почти совершенно ясно: «антагонизм между Чжу и Чжао» неизбежен, закономерен, ибо небеспричинен, то, что мы видим, — еще не вся его глубина, и за поверхностной фабулой скрываются совсем иные сюжеты. Увы, в городе В. обнаружили себя вполне тривиальные общие противоречия, глубоко поразившие время и общество на самых разных уровнях и притом в широком масштабе.