Современная новелла Китая

Снова в ответ прозвучало громкое «Благодарствуйте!», а Фэнкуй, выйдя на середину сцены, поклонилась Нау.

— Большое спасибо, господин управляющий.

Слушатели зашумели, задвигались, все взоры обратились к Нау. Господин в европейском костюме приподнялся и в бешенстве уставился на него, и лишь когда раздались звуки трехструнки, немного успокоился. Нау показалось, что вернулись былые дни, он снова богат и живет в роскошном доме. Исчезло неприятное ощущение иллюзорности происходящего, так вошел в роль, что в самом деле чувствовал себя щедрым поклонником, испытывая огромное наслаждение.

Слуга метался между сценой и столиком Нау — то выносил на подносе двадцатиюаневую бумажку, то молча совал обратно, делая вид, что подает полотенце. Через некоторое время Янь, видно истратив все до медяка, вдруг сердито ударил кулаком по столу и направился к выходу. Слуги разом закричали: «Дорогу господину Яню!» Тот остановился и метнул взгляд в сторону Нау.

— Завтра оставьте мне три столика впереди, я приду с друзьями!

Нау торжествовал, довольно его унижали, наконец-то и он изведал вкус победы, свое превосходство над кем-то. Но после того как сердитый господин покинул чайную, бумажка в двадцать юаней больше не вернулась к нему, сладостная иллюзия собственного богатства и могущества исчезла, стало скучно. Он безразлично слушал выступления артисток, когда подошедший официант передал, что наверху в отдельном кабинете его ждет Цзя Фэнлоу.

Цзя встретил его у дверей и повел наверх.

— Вы были великолепны! Какие манеры! Настоящий внук дракона! Этому нельзя научиться, это должно быть в крови. Большое спасибо, вы так нам помогли!

Обедали они вдвоем, но стол ломился от закусок. При расставании Цзя Фэнлоу дал Нау красный сверток с деньгами. Нау развернул его уже в машине — оказалось, это были те самые двадцать юаней, которые в этот вечер столько раз переходили из рук в руки. Нау прикинул, и получилось, что сегодня тот господин кинул на поднос наверняка не меньше ста пятидесяти юаней, почему же ему дали так мало? Ладно, успокаивал он себя, спорить с такими людьми бесполезно, да и ниже моего достоинства, буду считать, что я бесплатно развлекся, кое-что мне все же перепало. По пути он купил для Цзя Юнь коробку чернослива; она не спала, ждала его. Увидев подарок, расплылась в улыбке.

— Откуда деньги?

— Выиграл в карты.

— Пожалуйста, не играй больше. Хорошо, если выиграешь, а вдруг проиграешь? Станешь посмешищем, долги нам платить нечем. Ну, да ладно, иди отдыхай, небось намучился ходить по жаре.

10

За то время, что Нау ходил в чайную «Хрустальный звон», из Яня выкачали не менее тысячи юаней. Однажды он пришел с огромной кожаной сумкой, заказал больше десяти сказов. Поздно вечером, когда уже стемнело, Цзя Фэнлоу спустился в зал и стал просить господ разойтись — полиция строго запрещала артистам играть после полуночи. Но господин Янь уперся:

— Я ведь плачу! Чего же еще? Пусть поет!

В зале началась суматоха, артистки разбежались, Фэнкуй, незаметно подойдя к Нау, шепнула:

— Беги, пока цел, не миновать скандала.

Нау опрометью бросился к выходу. На улице была глубокая ночь, давно закрылись все лавочки, уже трамваи не ходили. На Небесном мосту пусто, темно, даже жутко. Нау, стараясь подавить страх, громко запел: «Жил да был славный рыцарь, только ростом невелик, соберется лезть на кан, лавку подставляет…»

— Эй, кому коляску!

Его обгонял рикша с двухместной коляской, в которой уже сидел кто-то в сером халате, пассажир похрапывал, голова моталась из стороны в сторону.

— Садись до Восточного района, недорого возьму.

— Сколько?

— Юань.

— Ничего себе недорого!

— Ты сейчас и за два юаня никого не найдешь! А ходить здесь в такое время опасно, нарвешься на грабителей или на ночной патруль, от них юанем не отделаешься!

Рикша говорил, а сам шел вперед, обгоняя Нау.

— Эй, эй! Постой! Я сажусь.

Рикша остановился и стал расталкивать уснувшего господина.

— Пожалуйста, подвиньтесь, еще один садится.

— Что? Кто садится? — Пассажир бессмысленно вытаращил глаза.

— Это коляска на двоих. — Рикше наконец удалось сдвинуть его с места и подсадить Нау.

Когда выехали на перекресток, рикша неожиданно свернул на юг.

— Ты куда едешь? — закричал Нау. — Восточный район в другую сторону!

— Сиди смирно! — вдруг прошипел разом проснувшийся господин, и в его руках сверкнул нож. — Еще слово, и я пришью тебя!

Нау умолк от страха и дрожал так, что скрипела коляска.

— Храбрец, смотри в штаны не напусти! — усмехнулся мужчина и двинул его кулаком.

Рикша сворачивал то налево, то направо и вскоре остановился у какой-то стены. Неподалеку виднелась рощица, кругом ни души. Человек с ножом выволок Нау из коляски.

— Ну-ка, дружок, выкладывай — деньги, часы и все остальное!

— Часы есть, только плохие, если вам нравятся, берите! А денег всего два юаня захватил на дорогу, — прохрипел Нау, осипший от страха.

— Разве господа без денег покровительствуют актрисам, а я вас не один вечер видел в «Хрустальном звоне»! — сказал рикша.

— Да что с ним церемониться! Давай обыщем!