Современная подводная охота

На завалах и подводных кустах висело много уже отмершей, принесенной течением травы. Это делало их еще более темными и малодоступными. Очередное поваленное дерево было почти сплошь завешено такими бурыми космами. Я заглянул в них с одной стороны, с другой, и в небольшом прогале обнаружил нечто, чуть-чуть отличающееся от общего фона. По трем признакам это вполне могло быть частью сомовьего тела. Во-первых, верхняя кромка очень прямая, как раз, как у сома в хвостовой части, во-вторых, цвет серый, не такой, как у ствола дерева, и уж очень это «нечто» было гладким, без бугров и изъянов. Пока рассматривал все это и соображал, понял, что воздуха для возможной борьбы уже не хватит. Всплыл, вдохнул пару раз и опять вниз.

Удивительное дело: на все «сто» я и после второго нырка не был уверен, что передо мною сом. Уж, казалось бы, с каких только ракурсов их не видел, в каких только условиях и местах не встречал, и всегда точно знал, что вижу сома. По крайней мере, никогда вместо рыбы не палил по пням, бревнам или автомобильным скатам. Правду говорят: «Век – живи, век – учись!» И все-таки я выстрелил, причем так, как бы стрелял именно в хвостовую часть сома, то есть на уровне позвоночника. И… не ошибся! Последовавший мощный рывок, треск ломающихся ветвей, завеса мути и рвущееся из рук ружье – все говорило о попадании в рыбу, во-первых, и, во-вторых, в рыбу очень приличных размеров.

Всплыл я с одной стороны дерева, а моя добыча рвалась с другой. Снова ныряю, и вслепую, по натянутому гарпун-линю пробираюсь на сторону сома, благо путь мне преграждали лишь тоненькие ветки. Тут, на чистой воде увидел, наконец, своего противника во всей его красе, убедился, что выстрел оказался правильным, и сорваться ему не удастся. Дальнейшее – как всегда. Через пять минут я уже плыл дальше, а сом (18,5 кг) был плотно притянут башкой к моему грузовому поясу.

Проплыв еще метров 500, подошел к самому любимому своему завалу. Это грандиозное подводное сооружение, основу которого составляют два необхватных дерева, занимает большую площадь и тянется с шестиметровой глубины до поверхности. К сожалению, тщательный осмотр завала положительных результатов не дал. Обогнув нагромождение веток и крышу из отмершей травы и листьев, я начал подниматься вверх по течению, ныряя и заглядывая под те самые два ствола. И вот, за дальним из них увидел голову сома. Он лежал на дне, а я был вниз головой, видел его в узком промежутке между деревом и дном, поэтому стрелять из такого положения было крайне неудобно. Да и стрела под таким острым углом наверняка соскользнула бы с твердой, плоской башки рыбины (у меня уже такое бывало). Сом лежал «крепко», поэтому я тихонько всплыл, переместился влево так, чтобы оказаться над целью и тихонько стал погружаться.

Рыбина лежала точно подо мной, чуть левее главного ствола, но и отсюда видна была только ее голова. И я, не долго думая, стреляю в то место, где у рыбины начинается позвоночник. Сом даже не дернулся. Но, всплывая, по какой причине уж не знаю, с меня вдруг сваливается грузовой пояс. Я оказываюсь на поверхности в роли поплавка, если не сказать хуже. К счастью, пояс и сом на кукане упали на те самые толстенные стволы, то есть от поверхности приблизительно в двух с половиной метрах. Однако сначала надо было разобраться с только что загарпуненным, вторым сомом.

Будь у меня нормальная, то есть нулевая плавучесть, я бы, как и положено, нырнул к подстреленной рыбе и поднимал ее к поверхности, держа за тушу. А тут ничего другого не оставалось, как тянуть сома к себе за линь, а потом и за стрелу. Дело осложнялось еще и тем, что стрела голову не пробила. Лепестки наконечника, хотя и ушли в голову полностью, но так как это место у сома – сплошная кость, то едва ли они раскроются внутри. Это и подтвердилось впоследствии, когда я сам, хоть и с усилием, но выдернул стрелу из рыбы.

Надо признать, что, увидев столь ненадежно загарпуненную рыбу, я запаниковал. Хотел проткнуть стрелу глубже – какое там! Тогда бросился к берегу, да так быстро, что свело обе икроножных мышцы. Но и у берега, который в этом месте стеной поднимался на трехметровую высоту, не сразу придумал, что делать с рыбиной. Если бы она оказалась только оглушенной и очухалась, то удержать 13-килограммового сома мне бы едва ли удалось. Наконец, сообразил: подвесил свою жертву под жабры на сук. А сам поплыл выручать из беды грузовой пояс с куканами и прежней добычей.