Современная польская повесть: 70-е годы

Вот оно, умение действовать, которое так бесит врагов, завистников, недоброжелателей. Массовик-затейник! Якобы на уровне экскурсовода, обслуживающего школьников. А кто бы другой разыграл столь простую и красивую комбинацию? Уже не может быть речи о промахе.

— Я сам извещу мать, — говорит инженер. — Прошу только позвонить пани Ирене Барыцкой.

— Вы поедете в Н.?

— Да. Видимо, да.

— Машина министерства к вашим услугам.

— У меня своя. Спасибо.

Собесяк кладет трубку, против двух фамилий ставя галочки. А потом звонит Ирене Барыцкой. Голос в трубке звучный и какой-то неизъяснимо радостный. Молодая женщина, новая жена — как говорится — новая жизнь, новое счастье. И этому счастью Барыцкого нечего завидовать. Магистр снова своим особым тоном сообщает печальную весть. Воцаряется глухая тишина.

— Вы меня слышите?

— Да, — отвечает постаревший за эти несколько секунд голос. — Я вас хорошо слышу.

— Желаете поехать в Н.? Транспортные средства министерства…

Минутное раздумье, и потом ответ:

— Да, я хотела бы туда поехать.

Собесяк, откашлявшись, говорит:

— Если вы не против, я только извещу остальных родственников. Это не займет много времени.

— Спасибо. Я подожду.

Теперь Плихоцкий. Этот «спутник» Барыцкого, его любимчик и правая рука, стремительно растущий и задирающий нос. Магистр не сталкивался с Плихоцким, и этот задранный нос попросту им «вычислен». Так Собесяку кажется. И так гласит молва.

Трубку в квартире Плихоцкого берет домработница:

— Хозяйка в мастерской.

— Есть ли там телефон?

— Нет.

— А как с ней связаться?

— Ей нельзя мешать.

— Но дело весьма важное.

— Все равно нельзя.

— А где эта мастерская?

— В доме, где живем, только на чердаке.

Стоит взглянуть, как живет этот Плихоцкий. Собесяк не настаивает, чтобы хозяйку вызывали с чердака. Скорее всего, художница, вряд ли надомница.

Малина Гонсёр, наверняка присвоившая ради форса редкую фамилию — Соллогуб, не имеет телефона, не работает в министерстве. Известен только ее адрес.

У водителя Качоровского есть телефон. Магистр настойчиво звонит несколько раз. Никто не отвечает.

Доктор Миколай Парух холост, живет один. Его телефон молчит.

Собесяк надевает черное пальто, берет портфель (из которого уже вынут завтрак) и зонт. Такая экипировка как-то приглянулась ему в Лондоне. Человек должен иметь свой стиль, но порой не мешает кое-что и скопировать. Ага, еще просьба к секретарше:

— Сообщите моим домашним, что я должен выехать, не знаю, когда вернусь, вечером постараюсь позвонить. Пусть жена никуда не уходит.

Во дворе уже дожидается «мерседес» Барыцкого. Молодому водителю с роскошной бородой Собесяк называет адрес Паруха.

Езды всего пять минут. Магистр взбегает на второй этаж, находит медную дощечку с фамилией доктора. Звонит. Отворяет ему почти тут же высокая женщина, слишком накрашенная.

— Вы родственница доктора Паруха? — грубовато спрашивает магистр.

— А вам какое дело? — отвечает женщина и пытается захлопнуть у него перед носом дверь.

Магистр вручает ей визитную карточку.

— Я по очень важному делу, — заверяет он.

— Так говорите. Я экономка пана доктора.

— Мне надо поговорить с кем-либо из его родственников.

— У него нет родии. Что-нибудь случилось?

— Никого из близких?

Спросив это, Собесяк спохватывается, что допустил просчет. Женщина хватает его за лацкан и почти кричит:

— Что случилось? Что с Миколаем? Говорите же!.. Она втаскивает Собесяка в квартиру. Ух, до чего же крутая бабенка!

— Говорите же! Я ему как жена. Мы прожили вместе почти десять лет.

Что же мне сказать ей? — оторопело думает Собесяк. — Проболтаюсь, что Парух мертв, она, пожалуй, обчистит квартиру, прежде чем появится родня.

— Ничего, уважаемая, ничего, — говорит он. — Завтра я снова приеду.

Ему удается вырваться из ее цепких рук. Досаднейший инцидент. Собесяк выскакивает в коридор, разглаживает лацканы пальто.

Через улицу живет Малина Гонсёр-Соллогуб. У дома телефонная будка. Собесяк звонит оттуда в офис и поручает секретарше сообщить о смерти Паруха в прокуратуру и милицию и добиться, чтобы обеспечили неприкосновенность квартиры. Да, разумеется: пусть опечатают. Не забудьте записать фамилии лиц, с которыми будете разговаривать в милиции и прокуратуре, это крайне важно. А что с Качоровской? Где эта баба шляется? Звоните ей, пока не добьетесь толку.

Потом магистр подымается на лифте на восьмой этаж, находит соответствующую дверь и звонит. В дверях возникает длинноволосый заспанный парень, на вид лет двадцати.

— Могу ли я поговорить с кем-нибудь из родственников панны Гонсёр?

— Чего вы от нее хотите?

Звучит это почти оскорбительно. Магистр снова вытаскивает визитную карточку. Молодой человек внимательно ее разглядывает, а потом говорит, что Малина «в отъезде», на ярмарке.

— Вы родственник?

— Ну… некоторым образом.

В конечном счете этот случай не столь важен, — думает магистр и довольно резким тоном извещает, что панна Гонсёр попала в катастрофу и госпитализирована в Н. У молодого человека такой вид, словно он только что очнулся.

— Она… Она серьезно ранена?