Читаем Современная практика православного благочестия. Том 1 полностью

«Начало духовной жизни — выход из своей субъективности, из самого себя, перерастание самого себя в общение с высшим началом, с Богом.

Однако только первые шаги приближения к Богу легки; окрыленность и восторг явного приближения к Богу сменяются постоянно охлаждением, сомнением, и для поддержания своей веры нужны усилия, борьба, отстаивание ее.

Поэтому жить надо не "слегка", а с возможной напряженностью всех сил, и физических и духовных. Тратя максимум сил, мы не "истощаем" себя, а умножаем источники сил.

Будем стараться, чтобы все наши поступки, вся наша жизнь были не сонным прозябанием, а возможно более сильным и полным раскрытием всех наших возможностей, — и все это не когда-нибудь, а теперь, сейчас, всякую минуту.

Иначе от слабой, неряшливой жизни неизбежно появятся бессилие, дряблость души, неспособность к вере, к сильным чувствам, попусту будет растрачена жизнь, и ее холодную накипь мы уже не сможем преодолеть».

И если христианин встречает в жизни трудности, то не роптать он должен, а благодарить за них Бога: только преодолевая эти трудности молитвой, усилием, терпением, самозабвением в служении ближним и т. п., может христианин достигнуть возвышенных духовных радостей, соприсущих Царству Небесному, — быть достойным соучастником общества святых.

«Надо прежде труды и поты подъять, потом уже начнут показываться плоды, — говорится у еп. Феофана Затворника. — Условие неотложное — не жалеть себя. Не жалеть себя — не значит горы на себя наваливать, а ту же жизнь тянуть, не допуская ослаблений ни в чем. Позвольте себе записать в памяти, что с минуты пробуждения до закрытия глаз ко сну, все время, должно так вести дела, чтобы весь день представлял непрерывную цепь актов самоотвержения и все — Господа ради, перед лицом Его, во славу Его.

Акты самоотвержения не огромное что суть, а идут среди обычных дел житейских и состоят во внутренних решениях и поворотах воли. Они могут быть при всяком слове, взгляде, движении, при всякой мелочи. Отличительная черта их — не допускать самоугодия и во всем идти наперекор себе (начинаешь ли сердиться или осуждать ближнего, или засматриваться на женщину, или есть лишнее — сейчас же нужно запретить себе).

Садитесь, например, на диван, приходит желание развалиться или посибаритничать — откажите и приведите члены в напряжение, в струнку. Заводится ли разговор с осуждением кого-нибудь — тотчас остановите готовую сорваться с языка фразу с вашим оттенком осуждения и внутренне начните сопротивляться разговору.

Подобно этому и во всем. Мелочь это, но из полушек рубль составляется. Навыкни в мелочах — и на большом тем охотнее будешь делать».

Один мирянин говорил:

«Хотел бы побольше сил иметь, а Бог не дает».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука