Современная румынская пьеса

К и т л а р у. К третьей: вы давно мертвы, но еще не знаете этого. (Подходит к рампе.) Это пессимистический вариант. Не исключено, что события могут развернуться и по-другому. И чем больше я думаю, тем яснее вижу наиболее вероятный вариант. Общественное мнение скажет свое веское слово, заставит к себе прислушаться. И теперь я понимаю, почему автор настаивал, чтобы у Общественного мнения и у министра был один и тот же облик. Автор хотел выразить простую мысль: справедливые стремления людей должны находиться в гармоническом единстве с решениями и действиями руководителей.

К р и с т и н о ю (та же реплика, тот же тон). Кто это был? Кто был это? Это кто был?

М и н и с т р (входя). Зачем вы пытаетесь разгадать тайну, которая тайной не является. Вы не в силах понять одну простую истину: я был и там и здесь. Разве в обязанности руководителя не входит всегда быть повсюду? Знать обо всем, быстро принимать решения. Например, вы, товарищ Кристиною. Вы безнадежно устарели и не видите перемен, происшедших в стране. Вы освобождены от занимаемой должности. Освобождены! Главным редактором назначен товарищ Китлару. (Обращается к Брахару, Бэженару и Манолеску.) А с вами мы подумаем, как поступить. (Китлару.) Желаю успеха!

Внутренний занавес опускается, горят настольные лампы. К и т л а р у  редактирует рукопись. П а с к а л и д е  пишет.

К и т л а р у (поднимает глаза от рукописи). Паскалиде…

П а с к а л и д е. Да…

К и т л а р у. Что бы ты сказал, если бы узнал, что два часа назад меня назначили главным редактором?

П а с к а л и д е (продолжает писать). Что в период перехода от капитализма к коммунизму расцветает все самое прекрасное в человеке, но одновременно вылезают наружу его низкие и подлые качества. Поэтому в этот период я руководствуюсь тремя заповедями: не удивляйся, не жалуйся и не бойся. (Уходит с рукописью.)

Входит  Т у р к у л е ц.

К и т л а р у. Я тебя слушаю, Туркулец.

Т у р к у л е ц. Начал поступать сигнал. (Собирается уходить.)

К и т л а р у. Подожди, не уходи. Что бы ты сказал, если бы узнал, что два часа назад меня назначили главным редактором?

Т у р к у л е ц. Что за двадцать лет моей работы я многое видал, но у меня нет времени удивляться. Я из тех, кто работает. Делает газету. (Уходит.)

Появляется  О т и л и я.

К и т л а р у. Что с вами, Отилия? Почему вы в этот час в газете?

О т и л и я. Я сегодня дежурю по номеру. Как говорят, «свежая голова».

К и т л а р у. Вот человек, который мне нужен. Что бы вы сказали, Отилия, если бы узнали, что два часа назад меня уволили?

О т и л и я (суфлеру). Не суфлируйте. Я вынуждена отойти от текста. (Китлару.) Давай импровизировать. Спроси меня еще раз.

К и т л а р у. Что бы вы сказали, Отилия, если бы узнали, что два часа назад меня уволили?

О т и л и я. Что я рада. Такого рода опыт не помешает. Вы были слишком уверены в себе, защищены от любой ошибки. Ты понимаешь, как фальшиво написал автор мою роль, если требовал, чтобы я любила тебя с самого начала пьесы. (Короткая пауза.) Но во время собрания, когда я увидела тебя растерянного, сбитого с толку градом обвинений, не понимающего, что происходит, огромная симпатия, на этот раз подлинная и глубокая, затопила мое сердце.

К и т л а р у. Это значит, что ты можешь меня полюбить…

О т и л и я. Ну зачем говорить глупости? Совершенно ясно, что надо готовить хэппи-энд пьесы, чтобы обеспечить ей успех.

К и т л а р у. Итак?

О т и л и я. Итак? Если действительно вас выгнали, значит, приготовьтесь к трудным дням… К долгим тяжелым дням, когда не звонит телефон, никто не стучит в дверь, когда лучший приятель забудет ваш адрес и плотная тишина окружит вас… В такие дни человек, который придет к вам, — настоящий человек. Потому что он человек.

К и т л а р у. Вы бы пришли, Отилия?

О т и л и я. Зачем вы пытаетесь вырвать у меня признание? Думаю, пришла бы. И знаете почему? Презираю трусость. Если сравнивать преступника с трусом, преступник мне кажется менее жалкой фигурой. Он хотя бы рискует.

К и т л а р у. Я тебя люблю, Отилия.

О т и л и я. Неужели? Может быть, ты даже хочешь меня поцеловать?

К и т л а р у. Нет! Я хотел бы задать тебе еще один вопрос. Что бы ты сказала, если б узнала, что меня назначили главным редактором?..

О т и л и я. Я бы расхохоталась и сказала бы, что именно теперь я должна присматривать за тобой, как бы слава не опьянила тебя. (Уходит.)